Издевательски медленно, словно продолжая наказание, он провел ладонями по напряженному животу, чувствуя под кожей перекатывавшиеся при каждом вздохе узлы мускулов. Пальцы Кертиса снова дрогнули и еще крепче впились в покрывало, будто оно могло послужить ему защитой от этой изощренной пытки, приносящей удовольствие им обоим. Дерин усмехнулся. Наказывать, оказывается, тоже можно было по-разному.
Ему нравилось видеть, как Кертис запрокидывает голову, открывая горло. Чужая беззащитность и собственная власть кружили голову, создавая пряный, экзотический коктейль, и хотелось получить от этого момента как можно больше, выпить без остатка чужой беспомощный стон, в котором не было ни капли боли и страха. Нежная плоть под пальцами пульсировала и вздрагивала, и ее дрожь передавалась Дерину болезненными волнами возбуждения. Терпеть больше не осталось сил.
- Раздень меня, - приказал он и сам удивился тому, как хрипло прозвучал его голос. Кертис распахнул глаза, в которых сияла бездумная пустота, и несколько секунд явно приходил в себя, выныривая из грез. А потом порывисто поднялся и потянулся к застежкам сюртука.
Одну он едва не вырвал вместе с тканью, торопясь расстегнуть, и это, вместо того, чтобы разозлить, неожиданно польстило Дерину. Его желали, неприкрыто и искренне, и это открытие согревало, заставляя губы расплываться в довольной улыбке. Результаты этого эксперимента превзошли все ожидания. И Дерин чувствовал, что это только начало.
- Ваше Величество, это письмо короля Эдвина, которое удалось перехватить.
Дерин протянул руку и взял конверт, поданный ему невысоким чернявым юношей в запыленной дорожной одежде. Тот, передав послание, тут же отступил назад, скрываясь в тени. Дерин быстро распечатал письмо.
- Король Эдвин заволновался, - усмехнулся он, пробежав взглядом написанное. - Не поздновато ли? Однако, это может стать проблемой...
- Какие будут дальнейшие указания, Ваше Величество? - негромко поинтересовался, и Дерин, выйдя из задумчивости, поднял голову.
- Письмо передайте адресату, - сказал он и, аккуратно сложив его, провел пальцами по печати, восстанавливая ее целостность. Юноша поклонился. - Если будут еще - ты знаешь, что делать.
- Слушаюсь, Ваше Величество, - откликнулся тот и, еще раз поклонившись, направился к выходу. Дерин повернулся к окну.
- Эдвин попытается переиграть меня, - произнес он, рассеянно погладив пальцами раму. - Но ему не удастся. Я не позволю. Он полагает, что сейчас самое время нанести удар - пока у меня нет наследников. Он прав, я не думал об этом.
Мысли текли медленно, будто нехотя. Дерин и вправду не задумывался о том, кому передаст трон, а теперь перехваченное послание поставило перед ним эту проблему во всей полноте. Он обернулся и посмотрел на Кертиса.
- У тебя есть женщина? - внезапно поинтересовался он, вдруг сообразив, что стремление к продолжению рода и образованию семьи - естественно для всех людей. Почему-то раньше ему не приходило это в голову. Дерин моментально помрачнел.
- Нет, сир, - донеслось в ответ, и король испытал невероятное облегчение.
- Была? - все равно продолжил допытываться он.
- Нет, сир.
- Жаль, - отозвался Дерин с напускным сожалением и, скрывая выражение лица, снова отвернулся к окну. - Жаль, что ты не можешь родить мне наследника. Это решило бы множество проблем. Но я найду выход.
Ответом послужило мертвое молчание.
Обед был прерван самым бесцеремонным образом - распорядитель, бледнея и заикаясь доложил о том, что короля ожидает солдат городской охраны, присланный начальником стражи. Дерин молча кивнул, решив, что его не посмели бы побеспокоить по пустякам. Так и вышло.
- Сир, - обратился к нему Кертис, выслушав донесение посыльного. - На базарной площади скопление людей. Вам стоит взглянуть на это.
Толпа гудела и колыхалась, распространяя вокруг себя невнятный шум. Воздух буквально трещал от разлитого в нем напряжения, и Дерин, лично выехавший разобраться в происходящем, почувствовал себя неуютно. За его спиной, отставая на шаг, ехал Кертис, и это немного успокаивало, не давало магии, спящей в крови, проступить алым в глазах, затмевая собой их обычный серый цвет. Что же взбудоражило людей?
Ответ не заставил себя ждать. Посреди толпы высилась телега, выполнявшая роль импровизированного помоста, на котором стоял седой старик, гневно выговаривавший что-то стоявшим перед ним людям. Около него, отдельно от остальных, стояло еще несколько человек - в основном женщин, в волосах которых красовались белоснежные каллы. Вдовы? Откуда они здесь?
- Создатель, в милосердии своем, помиловал Падших, но навсегда изгнал их со своих глаз, обрекая на вечные страдания. И братья их отвернули свои лица от тех, кто предал имя Его и заветы. Но те, кому был заказан путь в Чертоги Его, не возблагодарили Создателя за милосердие, а продолжили свои грязные дела среди людей. Их семя проросло в род людской, породив чудовищ в человеческом облике. Оглянитесь, люди! Монстр правит вами! Он окропляет кровью ваших детей алтари Темных, выпрашивая их силу! Женщины! Он отдает им души ваших мужей в уплату! Очнитесь! Убейте тварь, приносящую кровавые жертвы! Его магия черна, как ночь!
Одна из женщин зарыдала в голос, а вслед за ней взвыли и остальные - громко, надрывно причитая об усопших. Над площадью пронесся ропот, а старик, наконец увидев короля, безумно захохотал.
- Вот он, отродье Темных! Проклятый! Убивший собственную мать!
Дерин застыл. Перед глазами мелькали, резвились в тошнотворной пляске алые круги, а в груди внезапно закончился воздух. Было больно. Куда больнее ножа, куда действеннее самой сильной отравы впивались в душу услышанные слова, пробуждая в глубине души нестерпимый жар. Дерин обвел притихших людей потемневшим взглядом.
- О каких кровавых жертвах идет речь? - его голос разнесся по всей площади, добравшись до самого отдаленного края. Одна из женщин, вытирая слезы, сделала шаг вперед.
- Твоя дорога, Темный! Твоя дорога, на камнях которых кровь наших мужей! Ими ты заплатил за свое черное колдовство? Никто не может разрушать горы! Ни один человек!
- Кто еще считает так же? - холодно поинтересовался Дерин, смерив ее взглядом. Женщина, осенив себя защитным знаком, попятилась назад и замерла, уперевшись спиной в телегу. За всех ответил старик.
- Ты - проклятый, король. Вокруг тебя одна лишь смерть и боль, да земля пустая. Убейте его!
Кто-то испуганно вскрикнул, кто-то попятился, пытаясь сбежать подальше, но солдаты уже успели окружить площадь плотным кольцом, не выпуская никого. Послышались мольбы и плач.
- Тебя не слышат, старик, - глядя на него в упор, сказал Дерин. - Страх заложил им уши, а тебе - застил глаза. Вы так боитесь всего, что не в состоянии понять ваш жалкий ум, что готовы поверить во что угодно. Вы глупы и трусливы. Как вшивая шавка, укусившая того, кто протянул ей руку с хлебом. Собак нужно учить смирению.
Он выпрямился и, чуть пристав в седле, нашел взглядом сотника, командовавшего солдатами.
- Этих, - он указал на женщин, - публично выпороть. Мужчинам - всыпать по десять палок. Старика - повесить. В назидание остальным, кто решит распустить свой поганый язык. Выполняйте!
Площадь тут же наводнили крики, возмущенные возгласы и испуганные восклицания тех, кого хватала стража. Дерин развернул коня, решив, что ему больше нечего здесь делать, когда вслед раздался жуткий, каркающий смех.
- Завязывая языки, распускаешь людям руки, - выкрикнул старик, отсмеявшись. Он даже и не думал сопротивляться, когда ему заламывали руки и стаскивали с телеги. - Тебя ждет смерть, король. Ты сам - смерть, она идет за тобой по пятам. Вспомни свою мать, убийца!