— Очень приятно, юная леди. Вы прямо из огня да в полымя. Что ж, такая ваша доля, монархов. Я вас, наверное, заговорил? Проходите в столовую. Вам просто необходимо немного подкрепиться пред завтрашним днем.
Нас угостили мясом и чаем из местных трав, после чего отправили в маленькую, как и весь дом, комнату на втором этаже.
Но там была кровать, так что мне грех жаловаться.
Я почти не помню, как легла. Кажется, только я коснулась подушки, пока Моран пошел умываться, и сон тут же накрыл головой. А спина чуть не отказала от счастья и благодарности. Да, телеса, сегодня мы спим на матрасе!
И сон был такой тяжелый, почти настоящий.
Мне снилась Ведьма. Она сидела в кресле, в том самом, что внизу, с камином, внимательно смотрела за пламенем.
— Что ты тут делаешь? — я спустилась и встала рядом с ней.
— Жду.
— Чего? — в огне ровным счетом не было ничего, кроме переливов красного и желтого в языках пламени.
— Когда ты откроешь глаза.
Она обернулась, а в ее глазницах не было глаз. Кровавая слезинка потекла по щеке.
От испуга я вздрогнула и проснулась. Кровать была чуть влажной от моего пота.
— Доброе утро.
По пояс обнаженный Моран стоял ко мне спиной, и искал в своем мешке для одежды нужную рубашку.
— Ты куда? — сонно пролепетала я, подтягиваясь, и пытаясь не зевать.
Наконец его спина, покрытая шрамами, скрылась под одеждой, отчего мне стало даже как-то легче.
— Я пойду в штаб, поговорю с солдатами. Наша армия тоже уже там. Надо разработать новый план обороны.
Сбросив одеяло, я еще раз подтянулась и встала окончательно. Лохматые волосы щекотали плечи.
— А мне что делать?
— Старейшина посоветовал сходить в лазарет, — король развернулся ко мне, и заглянул в глаза, — если ты хочешь.
— Хочу, королева должна поддерживать народ. Не переживай, все будет в порядке. Увидимся вечером?
Он быстро подошел ко мне и, наклонившись, поцеловал в губы. Так нежно. Аж живот чуть скрутило.
— Увидимся вечером.
И также стремительно меня покинул.
Что ж, Эльза, время вступить в должность матери всей страны.
Глава 17. Замерзающая кровь
Влезая в теплое платье, я все-таки пожалела, что не взяла с собой Силестину. Она так ловко управлялась со всеми этими веревочками на спине. Жизнь в Айоне меня совсем испортила. Ведь дома, в Эфии, я всегда (почти) одевалась сама.
Еще одно непривычное чувство — я осталась одна.
В смысле, рядом со мной большую половину дня никого не было, кроме слуг, накрывших на стол, и толстого белоснежного кота, мирно улегшегося мне на колени.
— Даже поговорить не с кем, — пожаловалась я деревянной ложке, лежащей передо мной, — скукотища.
Ближе к вечеру за мной наконец-то прислали врача, который должен был проводить меня до лазарета.
Это был высокий худощавый мужчина в кожаной куртке поверх белого халата. На подбородке спущена белая марля.
— Ваше Величество, — низко поклонился он, не поднимая глаз, — Я доктор Гирн, глава лазарета.
— Доктор Гирн, — повторила я, кивнув головой, — Вы пришли проводить меня?
— Да, — он выпрямился и потянулся за сумкой на спине, — и выдам вам некоторые приспособления, чтобы уберечь ваше здоровье. Мы не можем позволить, чтобы и с вами что-то случилось.
Через полчаса, я в белом халате, маске, перчатках и вся измазанная обеззараживающими настойками, подходила к длинному, похожему на амбар, зданию из камня.
Ночью я не успела разглядеть тут все, но по сути, ничем Уэлен от Айона не отличался. Разве что на горизонте не давят горы, и нет моря напротив. Снег, ели и немного теплее.
Хотя мороз мне не страшен, я все еще не чувствую температуру воздуха.
И если я выйду в сарафане в такую погоду, меня не поймет народ.
— Это вообще не наше здание, — смущался доктор, глядя на разваливающееся строение, — но жертв было так много, что все они не поместились. Пришлось ненадолго занять это.
Я почти подошла к дверям, как позади меня кто-то крикнул:
— Мама! Пустите меня к маме!
Маленький силуэт в шубке пытался пробраться сквозь двери, как два стража схватили его под руки.
Девочка билась, как пойманная утка, пытаясь вырваться и укусить.
— Элен, — бросился к ней врач, оставив меня, — сколько раз я тебе говорил? Ты должна сидеть дома!
Любопытство когда-нибудь меня сгубит, но я подошла поближе.
Склонившись, Гирн водил пальцем у носа девочки, на что она хмурилась, и выкрикивала только одно слово — «Нет!»
Вдруг она заметила меня.
— А ты кто? Почему этой можно, а мне нет?!