– Не играй со мной, Чокнутая, – прошипел он, его низкий голос, едва различимый сквозь пульсирующую музыку, проникал прямо под кожу. – Я не хочу, чтобы эти уроды вокруг смотрели на тебя своими похотливыми взглядами.
Его рука, сжимавшая мой локоть, переместилась на талию, притягивая меня ближе.
– Почему? – невинно хлопая глазами, спросила я, наслаждаясь его реакцией.
Мне хотелось услышать это. Хотелось, чтобы он произнёс эти слова, подтвердил то, что витало в воздухе с самого нашего знакомства.
В его медовых глазах горел огонь, такой яркий и обжигающий, что я невольно затаила дыхание. Эта внезапная, почти звериная, собственническая ревность была невероятно притягательной. Его кадык двигался вверх-вниз, когда он с трудом сглотнул. Он смотрел на меня так, словно пожирал глазами.
– Потому что… – Короткая пауза. – Потому что ты моя, – наконец сказал он. Его голос прозвучал хрипло, будто слова вырвались с трудом. – Ясно?
И это звучало так горячо, что я еле подавила стон.
Ох, не думала, что от одной фразы можно едва ли не кончить. Внизу живота разлился жар, такой же как в ядре Земли, который быстро превращался в обжигающее пламя. В этом шумном, пропитанном запахами секса и алкоголя клубе, его слова были как глоток свежего воздуха.
– Сюда приходят в основном для того, чтобы потрахаться, ясно? – продолжил Кошмарик. – И в первую очередь, эти ёбаные извращенцы обращают внимание на таких девочек, как ты.
– А если кто-то всё-таки посмотрит? – продолжила я эту игру.
Его челюсть напряглась под маской. Он наклонился ко мне, и я невольно опустила взгляд туда, где находятся его губы.
– Тогда, – произнёс он в ответ, – мне будет плевать на мои принципы не убивать. Я убью. Прямо здесь. И тебе придётся наблюдать. Так что лучше держись рядом и не испытывай моё терпение.
Я захихикала в ладонь, получая невероятное удовольствие от происходящего. Это, определённо, лучшее, что со мной происходило за последние девятнадцать лет.
Дальше мы двигались молча. Прошли на второй этаж, который на этот раз охранялся ещё одним вышибалой в чёрном костюме, и попали в другой мир – в мир, который, судя по всему, принадлежит семье Скальоне, но сегодня – только мужской её части. Дино уже, как ни в чём ни бывало, развлекался за столом вместе с другими парнями, один из которых был особенно активен и громок. Я решила, что это и есть кузен Сантино, о котором слышала от Дино.
Кошмарик нашёл взглядом Громилу, который сидел за барной стойкой… Вернее, не совсем сидел. Скорее, лежал, потому что его руки безвольно свисали со стойки, а голова покоилась на поверхности рядом с пустым стаканом. Мы двинулись к нему, сквозь тела стриптизёрш, которые извивались перед парнями и светили своими огромными сиськами.
– Михель! – Кошмарик дёрнул мужчину за плечо, и тот что-то пробурчал себе под нос, но вставать не стал. – Да твою мать, просыпайся!
– Он выпил шесть двойных стаканов виски, – сообщил бармен, усмехнувшись. – Так что ближайшие пару часов он будет любоваться этим прекрасным заведением снизу-вверх.
Кошмарик бросил на бармена ледяной взгляд.
– Мы сами разберёмся, – процедил он сквозь зубы. – А ты лучше полируй свою стойку и не лезь не в своё дело.
Бармен кивнул и послушно отвернулся, хватая тряпку.
Надо же. Какие мы грозные. И опасные.
– И что будем делать? – спросила я, бросая взгляд на храпящего Громилу.
– Оставлю записку, – почти не раздумывая, сообщил Кошмарик, хватая салфетку с соседнего столика. – Эй, придурок, у тебя есть ручка?
Бармен обернулся на голос и поспешил вручить парню ручку, которую достал из-под стойки.
Кошмарик быстро что-то написал на салфетке, завернул её и сунул под крупную ладонь Михеля. Тот по-прежнему не шевелился, а просто громко храпел.
– Если он проснётся, скажешь, чтобы прочёл записку. Это салфетка. Если он выбросит её, не прочитав, потому что ты забыл ему сказать… Я вернусь и запихну весь этот рулон тебе в задницу, а ручка окажется у тебя в уретре. Ты меня понял?
Бледный и испуганный бармен судорожно сглотнул и закивал, вытаращив глаза. Он лихорадочно сжимал в руках рулон салфеток, словно боялся, что Кошмарик немедленно воплотит свою угрозу в жизнь.
– Д-да, конечно, – пролепетал он. – Передам. Обязательно передам. Не беспокойтесь.
– Молодец… Чокнутая, идём.
Кошмарик похлопал на прощанье по плечу Михеля, а потом двинулся к лестнице. Члены мафиозной семьи по-прежнему веселились, вопя и свистя, пока прямо на столе перед ними танцевала пышногрудная стриптизёрша в тонких кружевных трусиках. Её соски были скрыты одними розовыми блёстками.