Кошмарик не стал тратить время на прощанье с Дино, и повёл меня вниз, снова хватая за руку, как будто я могла убежать, как непослушный пёсик. На первом этаже мы столкнулись с Бьянкой. Вернее, она нас, кажется, поджидала, судя по тому, как подлетела к нам, едва мы спустились с последней ступеньки.
– Поговорил с Михелем? – поинтересовалась она.
– Нет, – ответил Кошмарик. – Он спал. Напился до потери сознания.
– Хреново… А у меня тут просочилась информация. Которая, наверное, оправдает Нову в своеобразном суде papà.
Парень заинтересованно нахмурил брови, его хватка на моей руке невольно ослабла.
– И что за информация? – спросил он, и его голос приобрёл серьёзный оттенок.
Бьянка сделала драматическую паузу, обведя нас взглядом, словно убеждаясь, что никто не подслушивает.
– Кажется, убийство Алессио, о котором все тут говорят, теперь уже не такая проблема, – усмехнулась она.
Но мы по-прежнему ничего не понимали.
– Я услышала краем ухо, как papà обсуждал всю эту ситуацию в своём кабинете с Лучано. Если я правильно поняла, Алессио с Эмбер решили сыграть на два лагеря. Они сливали информацию конкурентам papà, – она сделала ещё одну паузу, словно смакуя эффект своих слов, – семье Палермо. Похоже, Алессио хотел подставить papà и занять его место, а Эмбер помогала ему.
Оу…
Получается, я не зря грохнула Алессио? Мне что, теперь дадут мафиозную медаль за то, что я убила предателя? Интересно, как она будет выглядеть? Золотая с черепом посередине? Или с пулями? С пистолетом? Как вообще выглядят почётные медали мафии? А они вообще существуют? Как она будет смотреться на мне?
Кошмарик молчал, обдумывая услышанное. В его глазах отражалась смесь удивления и облегчения. Кажется, эта новость пришлась ему по вкусу.
– Ты уверена в этом? – наконец спросил он напряжённо.
– Ну, – протянула Бьянка, – насчёт того, что всё это услышала – да, уверена. А вот каковы будут действия papà дальше и оставит ли он Нову в покое – нет. С Михелем всё-таки поговорить придётся. А пока оставайтесь там, где оставались. Я постараюсь разузнать больше.
– Спасибо, – кивнул Кошмарик. – Если что, я на связи.
– Ага… Как был до этого?
– Я не брал трубку специально, чтобы вы мне мозги не ебали своими расспросами, где я и с кем я.
– Но эсэмэснуть хотя бы можно было! Пару слов. Это не трудно. «Я живой. Люблю вас, ребята».
– Отвали, Бьянка. Мне сейчас не до нотаций.
Она шлёпнула его по голове и, как недовольная мамаша, пробурчала:
– Как бы расколотила твою башку!
– У тебя ещё будет время. А сейчас возвращайся обратно к своим тупоголовым подружкам.
– Вернусь, не переживай. – Бьянка направила внимание на меня, улыбнулась, притянула меня за локоть и шепнула мне в ухо: – Отстрапонь его как следует. Мне будет приятно знать, что кто-то вторгся в его задницу.
Я рассмеялась, решив, что это довольно заманчивая идея.
Подмигнув мне, Бьянка развернулась и, покачивая бёдрами, направилась обратно к столику, за которой сидели несколько роскошных девушек.
Я с лёгкой усмешкой посмотрела на Кошмарика, который наблюдал за удаляющейся Бьянкой. Он поймал мой взгляд и вопросительно поднял бровь.
– Ну что, – произнесла я, уголки моих губ приподнялись в намекающей улыбке, – кажется, у нас есть план на вечер.
Он ничего не понял, а я, хохоча, прошла мимо него к выходу.
* * *
Возвращение в квартиру Хавьера и Линды произошло уже ближе к вечеру. А всё дело в том, что я попросила Кошмарика подвезти меня до книжного магазина, в котором я устроилась недавно, и забрать ту книжку, которую я припрятала в тот день. Она оказалась на месте, и мне не составило никакого труда вынести её из магазина без подозрений.
Наш второй менеджер, Аманда, удивилась, увидев меня, и, естественно, недовольно поинтересовалась, где это я была и почему не отвечала на звонки. Мне пришлось соврать, что у меня умерла мама, и я до сих пор убиваюсь по этому поводу. Сказала, что была слишком расстроена, чтобы отвечать на звонки, и попросила дать мне время, чтобы прийти в себя. Аманда, к моему удивлению, быстро превратилась из строгой менеджера-стервы в растерянного и даже сочувствующего человека. Она бормотала что-то о соболезнованиях и о том, что мне нужно отдохнуть.
Кошмарик всё это время наблюдал за моим актёрским мастерством, стоя немного поодаль и качая головой. Я только могла догадываться, какое у него в эти моменты было выражение лица. Даже хорошо, что он был в маске, иначе сдал бы меня с потрохами. Его плечи слегка потряхивались, и я подозревала, что он пытался сдержать смех.