Через пару кварталов улица немного оживилась. Появились небольшие магазинчики, забегаловки. У входа в одну из них, – у той, что имела название «У Хавьера», – из которой струился запах жареного лука и кофе, толпились люди. Это было какое-то подобие закусочной с пластиковыми столиками на улице. Я подошла ближе. Внутри, сквозь запотевшее стекло виднелись тусклые лампы и барная стойка, за которой суетился мужчина в засаленном фартуке.
Недолго думая, я решила войти, как будто просто прогуливалась по окрестностям и решила подкрепиться. Мне срочно нужно было запить стресс. Чем угодно. Дверь, которую я толкнула, скрипнула, и на меня полился шум голосов, смех и звон посуды. Всё это сливалось в гул, который почему-то успокаивал. Запах жареного лука ударил в нос ещё сильнее, смешиваясь с ароматом дешёвого кофе. Внутри было теснее, чем казалось снаружи. Несколько столиков, сбитых из грубых досок, были заняты. У барной стойки сидели двое – мужчина с проседью в волосах и татуировкой якоря на руке и молодая девушка с пирсингом в носу, которая нервно крутила в руках стакан.
Бармен, заметив меня, вытер руки о фартук и кивнул.
– Чего желаете? – спросил он безразлично, его взгляд скользнул по мне и тут же вернулся к стаканам.
В этот момент я поняла, что даже не знаю, чего хочу. Просто немного погоревать о том, что у меня не случился перепих с горячим похитителем.
А ещё вспомнилось то, что у меня нет ни копейки.
– Стакан воды, пожалуйста, – попросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
Бармен нахмурился, но всё же налил воды из-под крана в стакан и поставил его передо мной.
– Спасибо, пузатый дядя, – пробормотала я, чувствуя себя ещё более жалкой, чем раньше.
Вода была тёплой и отдавала хлоркой. Я сделала маленький глоток и уставилась на трещины в деревянной столешнице, думая, что делать дальше.
– У тебя какие-то проблемы? – спросил бармен, встав передо мной.
Его тень накрыла меня, словно грозовая туча. От него несло луком. Я невольно поморщила нос и подняла на него глаза. Рукава его засаленной футболки обтягивали мускулистые руки, а на шее, над вырезом, виднелся край татуировки – какой-то извивающейся, зловещей виньетки.
– Не-а, – промямлила я, отводя взгляд. – Всё круто.
– Выглядишь так, будто сейчас расплачешься, – сказал он, не меняя тона. Голос был грубоватым, но в нём не слышалось агрессии. Скорее, какое-то усталое сочувствие.
Я молчала, теребя край стакана.
– Парень обидел? – спросил бармен.
Я продолжила молчать.
Бармен вздохнул и почесал затылок. Он бросил взгляд на мой стакан с водой, потом снова на меня, словно оценивая.
– Слушай, – начал он, понизив голос, – вода тут не поможет. У меня есть кое-что покрепче. Но сперва я бы хотел узнать, сколько тебе лет?
– Двадцать один на днях исполнилось, – соврала я, надеясь, что он мне поверит.
Бармен хитро прищурился, словно видел меня насквозь, и я решила, что моя ложь не сработала. Однако, на моё удивление, он достал из-под стойки бутылку виски и небольшой стакан. Налил щедрую порцию янтарной жидкости и поставил передо мной.
– Выпей, – сказал он, – за счёт заведения. Должно помочь, чтобы у тебя там ни случилось.
Я удивлённо посмотрела на него, потом на стакан. Резкий запах виски ударил в нос.
– Пей, не стесняйся, – усмехнулся бармен. – Хуже уже точно не будет.
Его слова прозвучали неожиданно тепло. Я посмотрела на него. В желтоватом свете бара лицо Пузатого дяди казалось уже не таким суровым, как раньше. В уголках глаз залегли морщинки, а губы словно сами собой растянулись в лёгкой улыбке.
Я взяла стакан и сделала небольшой глоток. Виски обжёг горло, вызвав волну тепла, которая разлилась по всему телу, заставив меня закашляться, а бармена – засмеяться.
– Полегче, ковбой, – сказал он, – это не лимонад.
Я сделала ещё один глоток, на этот раз медленнее, стараясь прочувствовать вкус. Он был сложным, горьковато-сладким, с привкусом дыма и древесины.
– Неплохо, – признала я, поставив стакан на стойку.
– Говорю же, – усмехнулся бармен, вытирая стойку тряпкой. – Лекарство от всех болезней. Что тебя привело в такое место, ковбой? В этой тоненькой пижаме. Тебе не холодно?
Вопрос был задан с такой добродушной интонацией, что я невольно расслабилась.
– Долгая история. Скажем так, день не задался с самого утра.
– У всех бывают такие дни, – сказал бармен, бросив взгляд на фотографию в рамке, стоявшую за стойкой. На фото была девочка лет четырнадцати с озорной улыбкой и двумя косичками. – У меня дочь твоего возраста. У неё тоже вечно какие-то драмы. То с парнем, то с подругами, то в колледже…