Я стянула кляп, оставив его висеть на шее, как ожерелье, и сделала пару шагов вперёд.
– Привет, – произнесла я, чтобы привлечь внимание девочки.
Она тут же подняла голову, её большие голубые глаза распахнулись от удивления.
– Привет, – неуверенно ответила она, поправляя непослушные пряди светлых волос. – А кто ты? А где мама?
Сердце ёкнуло.
О, так это племянница Кошмарика. Внезапно вся ситуация предстала в совершенно ином свете. Стало понятно, почему Сирша так отреагировала на моё появление.
– Мама сейчас разговаривает с… твоим дядей, – сказала я. – Меня зовут Нова. А тебя как зовут?
– Ифа, – улыбнулась она, между её зубиками показалась милая щель. – А ты посмотришь со мной мультики? Лука ушёл к своему другу, а мне скучно смотреть одной…
Прежде чем я успела ответить, в гостиной появился Кошмарик. На его лице застыло напряжённое выражение, когда он обнаружил нас с Ифой рядом.
– Эй, – бросил он, буравя меня пристальным взглядом. – Кто разрешил тебе сюд…
Он замолчал, очевидно поняв, что не стоило бы грубить мне на глазах у маленькой племянницы, которая в этот момент, выбравшись из-под стула, побежала к нему. Она обняла его за ноги, и рядом с ним показалась мне совсем крошечной. Контраст между мрачным, почти пугающим Кошмариком, которого я знала до этого момента, и этим маленьким ангелочком со светлыми волосами, был поразительным.
– Я тоже рад тебя видеть, Ифа, – сказал он, его голос, обычно резкий и холодный, стал удивительно тёплым. Он наклонился и подхватил девочку на руки. – Как дела, малышка?
Ифа начала что-то увлечённо рассказывать ему, показывая пальчиком на экран телевизора, где всё ещё пели разноцветные герои мультфильма. Кошмарик, воспользовавшись её отвлечением, бросил на меня короткий, но красноречивый взгляд. В нём читался недвусмысленный приказ надеть кляп обратно. Несмотря на всю абсурдность ситуации, я решила повиноваться. Возможно, это было связано с тем, как нежно Кошмарик обращался с племянницей. Эта неожиданная мягкость растрогала меня и заставила отложить любые попытки бунтарства. Я молча подняла кляп и снова закрепила его на лице. Кошмарик едва заметно кивнул, и снова переключил своё внимание на Ифу, внимательно слушая её детский лепет. В этот момент он казался совсем другим человеком.
Девочка закончила свой рассказ, звонко засмеявшись, и Кошмарик поправил её взлохмаченные волосы.
– Как здорово, – улыбнулся он, и для того, чтобы это понять, достаточно было его глаз. Затем, обращаясь ко мне, но не глядя в мою сторону, он спросил: – Хочешь пить или есть?
Я промычала:
– Угу.
– Ифа, – обратился он к девочке. – Хочешь сока?
– Апельсинового! – тут же ответила та.
– Тогда пойдём на кухню, – сказал Кошмарик и, поставив Ифу на пол, взял её за маленькую ручку, которой она обхватила два его пальца. – А ты, – кивнул он в мою сторону, – иди за нами.
Девочка взглянула на меня, потом на кляп у меня во рту, и дёрнула руку своего дяди:
– А почему она надела эту странную штуку?
Кошмарик усмехнулся и ответил:
– Мы играем в игру. Если она промолчит всю эту ночь, она выиграет, а если издаст хоть звук – проиграет.
– И что будет, если она выиграет?
– Ну… я дам ей вкусную конфету.
Надеюсь, под вкусной конфетой он подразумевает свой член.
Сбоку мелькнуло движение, и я заметила вернувшуюся Сиршу. Она на этот раз была без маски на лице, но всё в том же халате, и молча прошла на кухню. На включённой плите стояла кастрюля, в которой что-то варилось. Я уловила запах мяса и томатов. Её лицо было бледным и напряжённым. Увидев меня, Сирша нахмурилась, как будто я ей была неприятна.
Кошмарик тем временем достал из холодильника коробочку с соком и налил немного Ифе в розовый стакан, который, видимо, принадлежал именно ей, а затем вытащил бутылку воды и протянул мне. Я приняла его в руку и вопросительно взглянула на него. Кошмарик раздражённо выдохнул.
– Можешь снять его, – наконец сдался он. – Но чтобы ни звука.
Я стянула кляп, радуясь этой маленькой свободе.
– «Спасибо» считается за звук? – усмехнулась я.
– Она проиграла! – весело захлопала в ладоши Ифа, указывая на меня пальцем.
– Ифа! – недовольно пробурчала Сирша, которая, видимо, не была в восторге от происходящего и громкого вскрика своей дочери. Или ей просто не хотелось, чтобы я как-либо взаимодействовала с Ифой.
– И теперь её, наверное, нужно наказать из-за этого, верно? – осмелилась подать голос я, вкладывая в слова двусмысленный подтекст, несмотря на гнетущую и недружелюбную ко мне атмосферу со стороны Сирши и Кошмарика.