Кошмарик смотрел на меня, не моргая. Уверена, его челюсть под маской отвисла, а вот глаза стали размером с блюдца. Он молчал так долго, что я начала скучать и рассматривать свои ногти на пальцах. Блин, надо бы по возвращению домой сделать маникюр – подрезать кутикулы, например, и…
– Ты… – Парень наконец обрёл дар речи. – Ты убила Алессио Романо? И закопала его в карьере? Просто так? Из-за минета проститутки?
– Ну, не из-за минета, – поправила я его с важным видом. – Чем ты слушал меня, малыш? Из-за попытки изнасилования. А что, этот Алессио – какая-то важная шишка?
Кошмарик издал какой-то странный звук, похожий на сдавленный нервный смешок. Он провёл рукой по лицу, словно стирая с него невидимую грязь.
– Важная шишка? – повторил он, глядя на меня с каким-то диким, почти безумным выражением. – Он – советник моего босса. Выступал посредником в спорах, давал боссу советы по ведению дел и стратегии, следил за соблюдением традиций и правил мафии. Другими словами, консильери.
Ого…
– А, – только и выдала я. – Ну, ничего. С кем не бывает. Все совершают ошибки.
– Чокнутая, ты разворошила осиное гнездо размером с чёртов Нью-Йорк!
Я вспомнила о разговоре Лепрекона и Псины в подвале и подумала, что это была полезная информация, так что решила ею поделиться сейчас:
– Твой дурацкий босс думает, что я работаю на каких-то Палермо. Что, блин, это вообще значит?
Кошмарик потёр переносицу, потом вздохнул.
– Палермо – конкурирующая со Скальоне семья. Враги моего босса.
И после этих слов до меня начало наконец доходить. Я хмыкнула, потом решила поделиться своими предположениями:
– Получается, Нова Палермо – это дочь босса другой банды, и ты должен был похитить её, потому что… Ну, чтобы твой босс мог шантажировать своих врагов?
– Да.
– Значит… – Я указала на себя пальцем. – Когда я убила Алессио, ваши дебилы подумали, что меня подослали Палермо, потому что Алессио – долбаный канселири.
– Консильери. Именно, – подтвердил Кошмарик, устало проведя рукой по волосам. – И теперь Скальоне, думая, что ты подослана семьёй Палермо, решат отомстить им, объявив войну. Чёрт, в городе начнётся настоящая бойня! А всё из-за того, – пробормотал он, – что какая-то чокнутая девчонка решила поиграть в героя и убила консильери одного из самых опасных людей в городе. Просто фантастика!
– Даже не знаю, смеяться мне или плакать, – хихикнула я. – А, ну, в принципе я уже смеюсь.
– Ты сумасшедшая… Просто больная на всю голову!
– И не говори, что тебя это не заводит.
Я подошла к нему как кошечка, аккуратными маленькими шажками, а потом провела пальцем по его напряжённой шее. Он не сопротивлялся несколько секунд, но потом резко повернулся ко мне, и глаза его потемнели. Он схватил мою руку, крепко сжав запястье.
– Ты – ходячая катастрофа, – рявкнул он, – ураган, чёртов смерч… И меня непонятным образом каждый раз тянет в этот самый эпицентр, блядь. Интересно, почему?
– Может, потому, что пора признать в полной мере, что я тебе нравлюсь? Тебе, а не только твоему члену.
Его свободная рука легла мне на талию, притягивая ближе, а потом Кошмарик резко развернулся, потянув меня за собой, и толкнул к столику. Мой зад упёрся в деревянную поверхность.
– С кляпом во рту ты нравилась мне больше, – произнёс он глухо.
– А может его лучше надеть на тебя, фанат бдсм? – спросила я, приподняв бровь и глядя на него с вызовом. – Только пообещай, что будешь хорошим мальчиком и заслужишь его.
Кошмарик усмехнулся, что стало ясно по блеску в его глазах. Он наклонился ко мне.
– Хорошим мальчиком? – переспросил он. – С тобой? Это невозможно. Ты вытаскиваешь на поверхность все самые грязные желания. Уверен, они бы лезли наружу, даже будь я каким-нибудь девственником, который и груди никогда не видел.
Его рука скользнула к моей шее, сжимаясь на горле. Дыхание перехватило.
– Это так прозвучало признание? – усмехнулась я.
Он проигнорировал мой вопрос.
– Тогда будь плохим мальчиком, – прошептала я. – Накажи меня за мою дерзость.
Кошмарик резко приподнял меня под бёдра всего одной рукой и усадил на стол, оказываясь между моих ног. Его взгляд сейчас казался самым соблазнительным, что могло только быть.