Смотреть на Беатриче пока не рисковала. Из книги помнила, что королева любит показательную покорность, а подобная учтивость в исполнении гордячки Реджины дорогого стоила.
Ответом стала тишина. Пришлось замереть в неудобной позе, смиренно дожидаясь ответного приветствия.
Настоящая магичка не стала бы этого делать. Но сейчас мне нужно избежать публичной порки и добиться личной аудиенции. Нельзя, чтобы Реджину отчитали при Тильфи и остальных. Тогда моя жизнь во дворце превратится в кромешный ад.
Мне нужно сохранить репутацию и показать, что я важна для королевы.
— Реджина-а-а-а, — голос Беатриче вибрировал от скрытой угрозы, — как ты изменилась! Я не сразу узнала тебя. Эти волосы… — она нарочно умолкла, давая Тильфи и другим возможность вставить парочку насмешек, но я сработала на опережение.
— Я взяла на себя смелость подчеркнуть свой новый статус, — почтительно ответила.
— Статус? — королева по-кошачьи сощурилась.
Теперь я могла рассмотреть её. Красивая. Величественная, словно сошедшая с картины. С идеальным, не тронутым временем лицом, белой кожей и тёмно-фиолетовыми волосами. Она неуловимо напоминала настоящую Реджину и, кажется, я начинала понимать, почему кронпринц предпочитал именно такой типаж.
Это был ответ ненавистной мачехе и возможность унизить её, не ввязываясь в открытый конфликт. Ведь даже если она пожалуется королю, Каин всегда может сказать, что унаследовал его вкус. Ну разве это преступление?
— Пурпур и золото — ваши цвета, моя королева, я была бы счастлива использовать их, но фрейлинам позволено носить лишь сиреневый, песочный и светло-фиолетовый. Надеюсь, вы простите мою дерзость и тщеславие. Я не дождалась официального представления, но явиться в неподобающих цветах на бал, устроенный в вашу честь, не могла.
По традиции Беатриче называли Госпожой полуночи, а короля — Стражем полудня. Этот бал посвящён летнему Излому и самой короткой ночи в году. Читая книгу, я так и не поняла, почему сегодня все чествуют королеву, а во время самой длинной ночи — наоборот, преподносят дары королю.
Возможно, автор намекал на равновесие сил или нечто подобное. Но подробностей, увы, не последовало. Дальнейшие события всецело закручивались вокруг Амаранты, и в какой-то момент книга будто превратилась в личный дневник главной героини.
Если не займу её место, лишусь единственного преимущества.
— О… моё милое дитя, — королева улыбнулась.
Жестом отпустив служанку, колдовавшую над её причёской, она грациозно поднялась и подошла ко мне.
Её движения завораживали своей мягкостью и томной элегантностью, но едва она коснулась моих волос, затылок обожгло болью. Беатриче слишком сильно сжала пальцы, словно хотела выдрать пару прядей.
Первое и единственное предупреждение.
Хотя со стороны всё выглядело как проявление благосклонности. Краем глаза я заметила побагровевшее и перекошенное лицо Тильфи.
— Как это прекрасно, — проворковала Беатриче, — такая преданность трогает мою душу. Но разве вы забыли, о чём я писала вам?
Судя по недоброму взгляду, в переводе фраза означала: что ты себе позволяешь, тварь?
— Я помню о своём долге, моя королева.
— Ария, Бьянка, Моника, оставьте нас, — пропела Беатриче, и её собачки зашуршали шелками, поспешив покинуть будуар. — Реджина, мне жаль, что приходится говорить об этом, но как мать я искренне обеспокоена. Мой любимый сын Каин не может найти подходящую пару, — её величество, наконец, отпустила мои волосы, но предупреждающе скользнула ногтем по шее, поддев ожерелье. — Я надеялась, что всё изменится, когда он увидит тебя…
Она замолчала, окинув меня выразительным взглядом и давая шанс оправдаться.
— Моя королева, для меня честь слышать подобное, и по дороге во дворец я много думала о вашем письме, — подобострастно ответила, — я намерена во что бы то ни стало оправдать высочайшее доверие. Понимаю, звучит самонадеянно, но умоляю, доверьтесь мне! Если позволите всё объяснить…
— Говори.
— Его высочество кронпринц часто обращает внимание на определённый типаж девушек, об этом давно всем известно. Я сумела разговорить Мастера красоты в «Золотой лилии» и она поведала, что перед балом многие незамужние леди сделали свои волосы темнее и заказали платья цвета ночи, чтобы получить хоть призрачный шанс привлечь внимание вашего сына.
Беатриче нахмурилась и крылья её носа затрепетали. Я знала куда бить. Сама мысль, что на её балу главный — кронпринц, и именно ему хотели угодить, была для неё невыносима.
— Я бы просто затерялась на их фоне и не сумела достичь поставленной цели, — смиренно добавила я.