— В Хуме живёт великий змей, но он поменьше будет, — улыбнулся я, пытаясь разрядить атмосферу. — Видел его один раз издалека. Обычная змея переросток, вполне безобидная, кстати. Пятнистые собаки и то опаснее и кровожаднее.
— Он умеет создавать разломы и перемещаться… — заговорил помощник, но замолчал, поймав строгий взгляд.
— Сказки бедных жителей с восточной границы, — отрезал принц. — Разлом — это врата для демонов. И если врата такие большие, то через них может прийти целая орда. Нужно подготовиться и встретить их.
— Всё понятно, — сказал я. — Принц, ты пока готовь людей, а я кое-что уточню, и будем решать твою проблему.
Он серьёзно кивнул и направился к повозкам, рядом с которыми стояли его люди.
— Неприятные новости, — согласилась королева Амалия.
— А что с демонами, что напали на восточный город Первого царства?
— Это была жалкая сотня дикарей, — сказала она. — Их удалось прогнать дальше на восток.
Мы одновременно посмотрели в сторону разрушенного города. Поняв тщетность попыток убрать обломок стены, к нам решительно шёл герцог Арденн. Он даже трость перехватил так, чтобы не мешала быстро шагать. По выражению лица герцога было видно, что он разъярён, но королева Амалия едва ли обратила на это внимание, встретив его холодной улыбкой.
— Что случилось, Гийом д’Арденн? — спросила королева, немного опередив его. — Игрушки, подаренные светлоликими, оказались бесполезны?
Он на секунду запнулся, пытаясь осмыслить услышанное.
— Я пришёл требовать справедливости, — сказал он, ткнув в мою сторону пальцем. — Этот чужак явился из ниоткуда и лишил меня наследника! Влез в традиции, которые… позволены только детям Первого царства. А мой сын был лучшим, и его смерть — огромная утрата для всех нас.
— Это было желание твоего сына, — сказала королева. — Я его отговаривала, ты сам слышал. И если бы это противоречило традициям, ты бы размахивал здесь не тростью, а старыми сводами правил и законов.
— Когда завтра придёт ещё один бродяга с заёмным даром, вы так же легко согласитесь отдать ему дочь?
— Если он будет достоин, — спокойно произнесла она. Подняла ладонь, останавливая герцога. — Обернись, Гийом, что ты видишь позади себя? Город, в котором родилась твоя мать. И ты бы появился на свет здесь, если бы светлоликие твари не сожгли его вместе с жителями. Говоря об огромной утрате, о лучших детях Первого царства, кого ты имеешь в виду? Себя, своего сына? После того как продал нас светлоликим, ты смеешь заявлять подобное?
— Клевета! — выпрямился он. — Я предан только Первому царству. Если нас кто и предал, то только этот тёмный. Вы знаете, что у него в доме живёт светлоликая?
— Знаю, — сказала королева.
— И вы уверены, что он не хочет отдать принцессу Зои им?
— Лучше помолчи, — сказала королева, и от убийственного намерения вокруг даже похолодело немного. — Я знаю о твоём сговоре и о том, что светлоликие поделились с тобой артефактами. Жажда власти затмила твой разум? Считай, что род Арденнов с этого дня перестал существовать. Ты уничтожил его собственными руками, Гийом.
Он ещё больше выпрямился, поджал губы, глядя на королеву. Его храбрости и наглости можно было позавидовать. Я бы побоялся смотреть так на человека, способного прихлопнуть тебя, как надоедливое насекомое. Скорее всего, герцог уже понял, что не сможет оправдаться.
— Светлоликим от Первого царства ничего не нужно, — сказал он. — Люди им безразличны, а над нашими богатствами они лишь посмеются. Если бы ваша кровь просто исчезла, они бы потеряли к нам всякий интерес. Вы — проклятье, что навлекает беды на Первое царство.
— Как заговорил, — королева смерила его взглядом. — Всё-таки то, что вы делаете со своей кровью, влияет на ваш разум.
Герцог с силой стиснул серебряное навершие трости, изображающее зубастого зверя. Распорол большой палец о серебряные клыки, обильно проливая кровь. Не знаю, что он пытался сделать, так как королева сдавила его магией, не давая пошевелиться. Если она планировала оставить его в живых, чтобы потом публично казнить, то зря. Я бы ему сразу голову отвернул, на всякий случай, а то выкинет какую-нибудь гадость напоследок. Собственно, как в воду глядел, говоря о неприятностях. Не знаю, что он хранил в трости, но, когда кровь добралась до этой штуки, вспыхнуло магическое искажение. Быстро шагнув к нему, я вырвал трость, по-моему, сломав герцогу пару пальцев, и отбросил её в сторону площади разрушенного города.
Королевская стража не давала зрителям подойти к нам близко, поэтому они не знали, о чём шёл разговор. Но когда королева Амалия начала сердиться, сразу это поняли. Кто-то бросился убегать, спеша к повозкам, но любопытных оказалось больше. Не каждый день королева публично гневается на герцога. С их стороны слышались громкие голоса, постепенно переходящие в крики. Это они увидели багряный разлом, начавший формироваться там, куда упала трость герцога. И искажением от разлома тянуло крайне неприятно. Мужчины, всё ещё пытающиеся вытащить тело наследника из-под стены дома, дружно бросились врассыпную.