— С шестой по четырнадцатую группы.
— Любишь ты с детишками возиться, — поморщилась Ханна. — Отправила бы их к туннам, пусть там тренируются.
— Вы можете обсуждать насущные дела, а мне надо поработать над символами, пока чернила не испортились. Буду в рабочем кабинете на третьем этаже. Ива, если хочешь, я могу нанести тебе символ, защищающий от воздействия свободной магии. Чтобы рядом с источником чувствовала себя уверенней. И когда мама Зои начнёт сердиться, это тоже поможет.
Ива ненадолго задумалась, затем кивнула.
— А вам потом нанесу, — сказал я, поймав заинтересованный взгляд Мирейн. — Младшим группам, у кого ещё нет символов концентрации. Как только у меня появится больше свободного времени.
Пока Ива готовилась и меняла платье, я разложил на столе иглы, открыл чернила. Пару раз уколол себя острой иголкой, но проколоть кожу так и не смог. Хорошо, что сохранил щепку, подаренную Нерулом. Вот она кожу прокалывала легко, почти не встречая сопротивления. Будь она чуть длиннее, было бы удобнее держать в руках и не размазывать лишние чернила по коже.
— С чего это ты вдруг решил подарить мне символ? — спросила Ива, заходя в комнату. На ней было домашнее платье, со шнуровкой сзади. Всегда удивлялся, как его можно надеть одному.
— Хорошее слово выбрала: подарить, — улыбнулся я. — У меня отличная память на символы, но она избирательна. Если сразу сказать, какой результат нужен, я могу подобрать рисунок для любой ситуации. Маленький защитный символ у тебя есть, а сокрытие не нужно, так как магия в тебе почти не ощущается. В последнее время вокруг слишком много чистой энергии, а это пагубно сказывается на здоровье. Насчёт светлоликих не скажу, но у простых людей и демонов от подобного всегда возникают проблемы. Кстати, третья молитва на тебя действовать уже не будет, а четвёртую можно перетерпеть.
— Насчёт последнего — ничего не поняла. И ты так и не ответил на мой вопрос.
— Я решил подарить тебе символ, когда подумал, что могу потерять. Оракул мне не нужен, и без него прекрасно обхожусь… по большей части. А вот как друг ты незаменима.
— Уверен в этом? — с лёгким ехидством спросила она.
Я поднял на неё взгляд, затем показал на стул без спинки.
— Меня все вокруг постоянно уверяют, что без тебя было бы лучше. Поэтому да, я уверен.
— Очень странные выводы делаешь из вполне обоснованных опасений.
Она села, спустила платье с плеч, открывая спину. Три простеньких символа смотрелись совершенно неорганично. Они были настолько разными, насколько это вообще возможно. Четвёртый будет ближе к символам дами.
— Я заметил, что у тебя сапожок левый прохудился немного, — сказал я, вооружаясь иголкой для контура рисунка. — Если завтра будешь хорошо себя чувствовать, прошвырнёмся по городским лавкам и мастерским. После загородной прогулки. Поэтому сразу список составь из того, что нужно.
— Хорошо, — тихо отозвалась она.
— Слушай, давай я этот символ уберу, — я легонько ткнул её в лопатку, попав в центр связующей печати.
— Оставь. Я же говорила, что он не мешает. Когда я погибну, ты об этом узнаешь?
— Испытывать не доводилось. В книге написано, что хозяин символа почувствует горечь утраты и обиду. Сиди ровно, а то края символа размажутся. Если хочешь съязвить, что обида и то, что чувствуешь ты от моей гибели — несоразмерны, то напомню, уже говорил об этом. Символ из поганой книги, непонятно каким образом оказавшейся в библиотеке храма. Вряд ли дами её у работорговцев отняли, так как очень уж методично там всё записано: с пояснениями и примерами. Составлял явно профессионал своего дела. Мама Ночь, заходите, вы мне мешать не будете. Хотите послушать о символах?
Мама Ночь вошла, прошлёпала босыми ножками по паркету и забралась с ногами в большое кресло недалеко от окна.
— Если бы это были просто рисунки, — я улыбнулся заданному вопросу, продолжая наносить контур, — то всё было бы гораздо проще. Демоны в тёмных мирах ходили бы разукрашенные с ног до головы. Вот, к примеру, символ защиты, который я наношу. Он состоит из двух контуров и трёх ключей. Считается, что он достаточно сложный, поэтому в храме дами только старшая жрица может нанести его своей помощнице или другой жрице. А если бы ключей было четыре, а рисунок содержал три контура, то пришлось бы обращаться к хранительнице символов. Потому что нужно обладать определёнными навыками и сноровкой, чтобы активировать все ключи и не сжечь при этом сам рисунок.
— Но на самом деле, — продолжал я, макая иголку в чернила, — все рисунки до шести ключей включительно — не сложные. А потом происходит качественный скачок в требовании к знаниям мастера и его умению обращаться с чернилами. Отчасти из-за этого бо́льшая часть символов была утеряна. Хорошо, что дами додумались записать всё и спрятать в библиотеке. Опоздай я ещё на пару сотен лет, и они бы исчезли окончательно. Некоторые книги начали рассыпаться от прикосновений.