Что-то недовольно забухтел под нос стоящий неподалёку от князя Алексей Валах, а сам Юрий Святославич нахмурился.
— Слышали мы здесь, в Курске, не раз, что ты и людишки из Серой слободы пугаете всех татарами. Да только Великий Князь Черниговский сказывает другое: не нужна татарам Черниговская Земля. Пришли они разорить Рязань да Владимир, а мы им без надобности. Так ему сами послы мунгальского царя Бытыя говорили. Али ты слову самого Великого Князя не веришь? Сказывай!
Вот, значит, откуда ноги растут! Что ж, не зря историки утверждали, что нашествию на Русь предшествовала не только обширнейшая разведывательная работа, но и дипломатическая. Потому Михаил Всеволодович и отказал рязанцам в помощи войсками, сославшись на формальный предлог: мол, те на Калку своего отряда не прислали, а значит, и им никакого войска на подмогу не будет.
— Слову Великого Князя верю. Не верю словам послов мунгальских. И ты, Юрий Святославич, сам убедишься в том, что им верить нельзя, когда они к апрелю месяцу городок Козельск в Черниговских землях осадят да Вшиж. А в мае в степи пойдут краем Курских земель, вдоль Дона.
— Плетей захотел, смерд, за то, что князю перечишь! — зарычал из-за княжьей спины Валах.
— Ты, князь, свидетель того, как твой воин Алексей Валах человека боярского рода оскорбил, — мрачно глянул на батюшку откупщика Андрон.
Покорёжило Юрия Святославича, но свидетелей-то полон двор. Потому и буркнул, повернувшись к Валаху.
— Виру за то заплатишь боярину Андрею. Знаешь, какую.
Слушать дальше не стал, развернулся и ушёл в княжий терем. А тысяцкий нашёл время, чтобы посетовать наместнику.
— Злопамятный человек, этот Валах. Не спустит он тебе обиды за то, что князь твою сторону принял.
— Его никто за язык не тянул, — фыркнул Андрон. — А обиду он на меня и всю Серую слободу затаил ещё с тех пор, когда его сынка из-под её стен погнали. Вот только, Фёдор Юрьевич, хотел я князю рассказать, как татары будут с вами воевать, чтобы он готов был к их хитростям. Да не получилось. Может, ты меня послушаешь? Твоё это дело — биться с супостатами, тебе про такое ведать надобно.
— Тогда пойдём в мой терем. Заодно и потрапезничаем.
Дом тысяцкого невелик. Терем небольшой, хоть и о двух этажах. А поскольку роль женщин в это время сводится к двум из трёх немецких букв «К» — «киндер» и «кирхе», минуя отданную прислуге «кюхе» — то обедали втроём. Третий — Василий Васильевич, задача которого переводить некоторые термины, в которых всё ещё «плавает» Минкин.
— Ты-то, надеюсь, Фёдор Юрьевич, веришь в то, что не избежать Курскому и Черниговскому княжествам сабли татарской?
— Я-то верю. И книги ваши про то читал. Да только князю нашему поперёк воли Черниговского никак не пойти. А тот сказал, что мунгалы ему пообещали не трогать его владений.
— А Даниилу Галицкому тоже обещали? — чуть не подпрыгнул на лавке историк, не присутствовавший на встрече Минкина с князем.
— Волынскому, — поправил воин. — Галич сейчас Черниговский. Не ведаю, были ли они у Даниила.
— Недолго тому городу осталось быть черниговским. В этом же году Михаил Всеволодович пойдёт на Литву, и тем воспользуется Даниил, чтобы отнять Галич. Вот, значит, как? Батый, зная про соперничество Михаила с Даниилом, пообещал, что не тронет их владений, и оставил им возможность ослабить друг друга в междоусобице, чтобы потом поодиночке разгромить. Скорее всего, всё-таки и с Даниилом сговорился. Не зря же потом, когда татары в его владения пришли, они там очень мало чего разорили.
Тысяцкий даже щи хлебать прекратил, слушая Василия Васильевича.
— Ну, это дело не скорое, Фёдор Юрьевич, — махнул рукой Минкин. — И под Чернигов с Курском они не в этом году придут, а через два года. Через год Переяславское княжество разорят, которое подходы к Чернигову и Киеву со стороны Дикого Поля стережёт. А уж потом — и к вам сунутся. Сначала Чернигов возьмут, а потом начнут прочие княжества, оставшиеся без войска, жечь и неволить.
— Без войска? — удивился тысяцкий.
— Да, без войска. Как ведь они действуют? Приходят они в какие-то земли и ждут, пока тамошнее войско выйдет на бой с ними в поле. Подмоги вам будет ждать неоткуда: Рязань в руинах, Владимир тоже. С Даниилом Михаил Всеволодович на ножах, Киев к тому времени тоже Даниилу отойдёт, поскольку Ярослав Всеволодович, как узнает, что его брат Георгий на реке Сить смерть от татар принял, на Владимирский стол сядет. Потому и побьют черниговское войско. Легко побьют.