— Толя, лавируем, чтобы дать время стволам хоть чуть-чуть остыть, — проорал в рацию капитан. — Увлеки часть их к речке. К этой… Орденке. А я вторую часть к Другуске уведу. А потом по команде разворачиваемся и движемся к их лагерю. Там чуток порезвимся.
Так и поступили, дав возможность десанту пострелять в погоню из автоматов. Конечно, стрельба из них на ходу очень далека от прицельной, но всадники и их скакуны всё равно падали. Чего и добивался Беспалых.
— Я на месте, — доложил Жилин.
— Тогда разворачиваемся и рвём к лагерю, как договаривались. В центр не лезь, краешек захвати. Только ребят под броню загони. Поехали!
И вот уже погоня вынуждена мчаться в сторону собственного стана, чтобы настигнуть «удирающие» боевые машины. А навстречу ей из-за шатров всё вываливают и вываливают новые всадники, пытаясь построиться перед атакой.
И вновь ревёт теплоходное «вундер-ваффе», разгоняя приблизившихся. И вновь пулемёты захлёбываются очередями, разя агрессоров. И вновь вражеские стрелы со звоном барабанят по алюминиевой броне БМД.
По команде капитана обе боевые машины десанта, двигаясь с короткими остановками, сделали несколько выстрелов из орудий, стараясь уложить осколочно-фугасные гранаты в гущу врагов, собирающихся присоединиться к уже участвующим в бою. При всей своей малоэффективности, своё дело снаряды всё равно делали, разя врагов осколками.
Перед окраиной лагеря машина Беспалых выскочила на толпу пленных, охраняемую несколькими всадниками. Охранники бросились прочь, пытаясь укрыться за ближайшими юртами, а Сергей, приказав водителю остановиться, высунул голову в люк и принялся орать на древне-русским:
— Бегите! Бегите к городу. А мы пока татар задержим.
И тут же охнул и сполз вниз, держась за лицо ладонью, из-под которой хлестала кровь.
18
Широкий, выкованный в форме неправильного ромба, острозаточенный монгольский срезень распластал щёку чуть ниже правой скулы, почти от носа до уха, слегка царапнув и его. Любая рана на голове, включая лицо, сильно кровоточит, и капитанская форма на правом плече, вместе с воротом, мгновенно намокла от крови. Сергей чувствовал, как кровища стекает по шее на грудь, в подмышку, но и зажать рану рукой не получается: боль дичайшая.
— Тащ капитан, вы ранены? — заметил состояние командира наводчик-оператор.
— Зацепили, суки, — простонал Беспалых. — Бинт и кусок ваты мне из аптечки. Быстрее!
Быстрее — потому что из-за обильной кровопотери к горлу начала покатывать тошнота. Сука, если бы ещё два-три миллиметра, и у капитана появилась бы дополнительная дырка, ведущая в ротовую полость. И кровь ему пришлось бы не только пропитывать тампоном, но и глотать либо отплёвывать.
Лицо в машине, дёргающейся и качающейся на неровностях почвы, замаешься перевязывать. Поэтому просто ограничился изготовлением импровизированного тампона, который, скрипя зубами, прижимал к ране, чтобы хоть как-то уменьшить кровотечение.
— Как там пленные?
— Драпают. Татары в них стреляют, но они драпают. А мы в татар стреляем, — доложил наводчик.
Правда, после того, как Беспалых вышел из строя, огневая мощь его боевой машины снизилась на треть. Но и двух пулемётов, скупо отгавкивающихся от конных лучников, вполне достаточно, чтобы те рассыпались в разные стороны, заметив, что в их сторону поворачивается башня БМД.
Впрочем, почему только конных лучников? Ребята уже докладывали, что машину уже и копьями таранили, и саблями рубили. Со вполне предсказуемым эффектом. После «фа-фа» тифона пространство вокруг неё на минуту-другую очистится, и снова к ней кто-нибудь лезет. Давно бы уже оторвались, если бы не пленные, которым приходится прикрывать отход. Некоторые так измучены, не то, что бежать, быстро идти не способны. Вот и приходится медленно нарезать круги, маневрируя так, чтобы отвлечь от них татар.
Спасибо Жилину, который, услышав по радио, что Беспалых из-за раны не может постоянно слушать рации и отдавать ему команды, сам сообразил подтянуться к командирской машине и помогать ей охранять беглецов.
В общем, отступление к городским стенам растянулось примерно на полчаса. Боекомплект пулемётов израсходовали практически в ноль. Но и татары не рискнули преследовать «драконов» до самой крепости, а постепенно потянулись назад. Зато из плена удалось вызволить сотни полторы людей, сумевших своим ходом добраться до города. Вызволить далеко не всех, кто пустился в бегство — многие погибли по пути. Но они всё равно были обречены на гибель: если монголы не убьют, то, согласно ордынской тактике, их погонят на стены Козельска впереди штурмующих, и защитникам придётся стрелять в своих же.