В подмосковной лаборатории сначала проделали «дыру» буквально на дни назад, чтобы убедиться в работоспособности установки. Для этого на дальнем конце зала закрепили электронные часы-календарь, позволяющие подтвердить верность настроек аппаратуры. Убедились в безопасности перемещения через «дыру» живых существ. Потом уже отправились в более отдалённое прошлое, пронаблюдав ретроспективу развития городка.
К сожалению, профессор Орешкин, мечтавший об изучении прошлого при помощи установки, не дожил до того момента, когда это стало возможным. Но оставил после себя очень толкового ученика, такого же подвижника и мечтателя, «особо узко» специализирующегося на первой половине тринадцатого века от Рождества Христова. Он-то и стал наиглавнейшим консультантом по этому времени. Особенно — после того, как Чичерин озвучил перспективы развития проекта, получившего кодовое название «Саженец».
Под монтаж «полупромышленной» установки (обязанность помочь обитателям Серой Крепости за невероятно щедрый научный «подарок» подтвердил сам президент) выделили помещение, находящееся всего в километре с небольшим от места величайшей археологической находки. Место, удобное не только наличием железнодорожных подъездных путей и относительной закрытостью (территория завода), но и мощным электроснабжением. Да и инженерам не придётся ютиться где-то «в чистом поле».
Вот тогда в команде научных сотрудников и появился подполковник Спиридон Денисенко, «первый хронопутешественник в тринадцатый век», как его тут же окрестили. Правда, на совещании, предшествующем его отправке в прошлое, было решено сначала направить в «дыру» управляемую самоходную платформу с телевизионной камерой: всё-таки 1239 год — время неспокойное, и, шагнув туда, можно тут же нарваться на какую-нибудь неприятность в виде до жути агрессивных средневековых воинов.
Нарский, слегка волнующийся (столько лет потратил для того, чтобы это свершилось!), набрал в поле компьютерной программы дату: 1 ноября 1239 года, 09:00. И нажал клавишу ввода. Установка загудела, появилось «зеркало», разделяющее эпохи, а оператор, качнув джойстик управления платформой, двинул робота вперёд.
Изображение телекамеры было чётким. Вместо дальней стены заводского цеха на экране виднелся припорошенный снегом почти голый лесок, расположенный за скошенным лугом. Скошенным! Значит, не ошиблись, и люди здесь действительно живут!
Камера начала медленно поворачиваться против часовой стрелки. В её кадр попали наклонные колья, устанавливаемы против конницы, потом гладь довольно крупного пруда, о наличии которого никто даже не предполагал, дорога, уходящая от надвратного блокгауза…
— Уррра-а-а! — разом громыхнули все, смотрящие на экран.
Получилось! Всё получилось! Вот она, та самая Крепость, серые бетонные (похоже, собранные из обыкновенных плит ограждения) стены которой упираются в это самое надвратное сооружение с узкими бойницами!
А камера продолжала поворачиваться влево.
— Что это? — выкрикнул кто-то.
Рваные лохмотья оцинкованных листов железного полукруглого ангара, дым, поднимающийся над жутким пожарищем, в котором сгорел целый квартал примыкающих друг к другу двухэтажных деревянных домов-бараков…
Жуткое было зрелище! У Евгения Эдуардовича Нарского, когда он, даже спустя год после этого, вспоминал увиденное, мороз по коже пробегал.
41
Фофан «раскололся» 28 октября.
— Ладно, мужики, хватит икру метать. Будет вам 1 ноября всё, чего нам не хватает: и оружие, и боеприпасы, и техника, и горючее и материалы, — хитро глянул он на «членов госсовета», в очередной раз собравшихся решать извечный русский вопрос № 2, «что делать?».
— Откуда? Родить ты это всё собрался, что ли? — недовольно фыркнул его одноклассник, Юрец.
И вот тогда этот тихушник рассказал, для чего ему нужна была нержавейка, и куда он её использовал.
— Не важно уже, что будет: отобьёмся мы от монголов, не отобьёмся, успеем сбежать под Владимир, не успеем. Всё равно наши дома когда-нибудь придут в негодность, а моё послание окажется под землёй. И его найдут наши потомки. Найдут — значит, построят установку для создания «дыры». И явятся в тот самый день, когда я назначил встречу.
— А если слишком поздно найдут? — «затупил» Борода.
— Да какая разница? Когда бы ни нашли, им будет всё равно из какого века в назначенную мной дату открывать «дыру».
Вот уж действительно: гений!
Только Андрон всё равно запретил расслабляться.
— Придут — хорошо. Вот только не надо забывать присказку: на аллаха надейся, а ишака привязывай!