Один и тот же сценарий повторяется дважды, и я почти верю, что Лукас умрет.
— Пожалуйста… отпустите меня. Не убивайте меня, — умоляет он, меняя тон.
Никто не отвечает. В комнате наступает тишина, которая посылает ледяные щупальца страха по моему позвоночнику. Я сжимаю кулаки по бокам и упираюсь ногами в землю, когда понимаю, что наблюдаю эту сцену пыток уже больше десяти минут, и она не повлияла на меня. Я не знаю, что это говорит обо мне или что изменилось в моем сердце, но все, на чем я сосредоточена, — это узнать правду. Я так сильно хочу узнать правду, что это ответ на то, как далеко я готова зайти, чтобы ее получить.
— Еще раз, почему умерли Уильям и его жена? — спрашивает Массимо, игнорируя мольбу о пощаде.
Лукас поднимает голову и смотрит на него. Его борьба закончилась.
— Уильям… — начинает он, и мое дыхание замирает. Он собирается заговорить. — Уильям узнал, что я делаю с его женой. Он хотел уйти с работы, которую мы делали, и он знал, что единственный выход — разоблачить нас. Он проник в мой офис и сделал копии файлов. Они были у него на чипе. Это бы стоило мне работы и всего, над чем я работал.
— Рад видеть, что мы на правильном пути. Что это была за работа? — Массимо бросил на него опасный взгляд.
— Торговля людьми. Уильяму нужны были деньги для погашения долга.
Я закрываю глаза и заставляю себя не кричать. Так это была правда. Торговля людьми. Вот во что ввязался папа. Не могу поверить, что мы говорим об одном и том же человеке.
— Что вы делали с его женой? — требует Массимо.
— Я сказал ей, что она может помочь оплатить долги, продав свое тело. Тобиас положил на нее глаз.
— Это был не только он, правда! — кричу я. Он не рассказывает историю правильно. Я не хочу, чтобы он что-то упустил. — Ты тоже. Это все было чушью, чтобы ты мог добраться до нее. Ты был влюблен в нее. Все это было из-за нее и того, что ты сделал, когда она не могла тебя любить. Вот почему ты пришел за мной.
По моей щеке течет слеза, и Доминик обнимает меня.
— Это правда, Лукас Риччи? — спрашивает Массимо.
— Да. Это правда.
Конечно, это было правдой. То наказание, которое он мне дал, было и для мамы. Она знала, что он делает со мной, и никто из нас не мог это остановить. Я часто заставала ее плачущей в ранние часы утра после того, как он уходил. Я знала, что она плачет из-за меня. Плачет, потому что не может меня защитить.
— Что дальше? Что ты сделал дальше? — Массимо задает вопрос так, будто уже разобрался. Поскольку я еще не разобралась, я ловлю каждое чертово слово.
— Я рассказал боссу, что сделал Уильям, но я так и не сказал ему, что мне удалось украсть у него чип. Мужчины пошли, чтобы забрать чип и убить его, его жену и его ребенка.
Вот он. Ответ. Дядя Лукас спланировал все это событие, которое разорвало мой мир на части. Он все это подстроил.
— Это был ты… — бормочу я, и он смотрит на меня. Возможно, он впервые за двадцать лет смотрит на меня и напоминает что-то близкое к человеку.
— Замечательно. А теперь скажи мне, кто такой Ричард Фенмуар. Твой босс. Я знаю, что он Кинг, и ты работаешь на него. Скажи мне, кто он на самом деле.
По ошеломленному выражению лица Лукаса я вижу, что он не ожидал этого вопроса. Он выглядит, если возможно, хуже всего, просто услышав это.
— Нет… Я не могу тебе этого сказать. Пожалуйста, я не могу, — умоляет Лукас.
— Скажи мне, — кричит Массимо. — Скажи мне, черт возьми, или я порежу тебя и разорву на части. Все эти долгие годы ты был на заднем плане, дергая за ниточки и позволяя нашим врагам прийти за нами. Мой отец мертв. Это заканчивается здесь, Лукас Риччи.
— Пожалуйста, пощадите меня. Пожалуйста. Он убьет меня, если я вам скажу. Вот почему я не мог позволить Уильяму забрать файлы и разоблачить нас. Он собирался разоблачить и его. После того, что сделал Уильям, вы не представляете, через что мне пришлось пройти, чтобы вернуть его благосклонность. Он пощадил меня только потому, что у меня был чип. Пожалуйста, отпустите меня. Я исчезну. Я уйду далеко отсюда и больше не буду доставлять неприятностей.
Массимо щелкает пальцем в сторону Кори, и высвобождается еще один заряд электричества. Крик, вырывающийся из горла Лукаса, заставляет меня свернуться на груди Доминика и схватить его за рубашку.
Я достигла своего предела. Теперь я знаю, что произошло. Я на пике, и даже я не могу смотреть, как мужчина, который причинил мне такую глубокую боль, страдает так, как он страдает.
Но это как ничто для Массимо или любого из мужчин, стоящих вокруг нас. Я смотрю на Доминика, и моя душа сжимается, когда я вижу бездушный взгляд в его глазах, когда он смотрит на Лукаса. Он выглядит почти более устрашающе, чем другие, и я понимаю, что это потому, что Лукас — еще один человек, который был ответственен за смерть его отца.