— Спящая красавица проснулась, — уговаривает он с очаровательной улыбкой. — Как удачно, что ты проснулась в моей игровой комнате. Я собирался играть с тобой именно здесь. Но так не получилось, не так ли?
Я с трудом сглатываю, не зная, что мне делать или говорить.
Теперь я знаю, что этот человек опасен, и тот факт, что он похитил меня, дает мне понять, что мне нужно очень мудро выбирать свои следующие слова.
— Не собираешься ничего говорить? — подталкивает он.
— Кто ты? Кто ты на самом деле? — Возможно, это хорошее место для начала. Мне не очень интересно знать ответ, но основы дадут мне время разобраться во всем.
Если смогу.
— Я тот, за кого себя выдаю. Жак Бельмон. Однако мой настоящий отец оказался очень интересным и могущественным человеком.
— Настоящий отец?
— Да. Я пропущу информацию, что ты знаешь, что происходит. Так что ты знаешь его как Ричарда Фенмуара.
Хорошо, теперь мне интересно.
— Он твой настоящий отец?
— Да, он же Джеймс. Я узнал об этом, когда мне было шестнадцать. Моя семья знала об этом с самого начала. Он был близким другом семьи. Я узнал об этом случайно, но все пошло мне на пользу, когда он начал помогать мне с моими бизнес-идеями. Он давал мне деньги, когда они были нужны, чтобы увеличить мое богатство. Получение контроля над Синдикатом должно было стать вишенкой на торте, и я был идеальным кандидатом, потому что Массимо никогда не подозревал меня, ни разу.
— Я уверена, что тебе это понравилось.
— Мне понравилось, ты знаешь. Но что заставило меня закружиться, так это твой парень, когда он спросил меня, кем для меня является Ричард Фенмуар. Это не то имя, которое должно вызывать подозрения, если только кто-то не вызвал у него подозрений. Он не смог бы найти на меня никакого дерьма, но это ты дала ему компромат, не так ли? Ты проверяешь клиентов и копаешься в поисках дерьма, которое может не понравиться твоему боссу. Это была ты.
Я не отвечаю. Мне это не нужно.
Он смеется. — Я знаю, кто ты, Кэндис Риччи, я знаю, что случилось с твоей семьей. Я понял, что единственное, что подозрительно в этом имени, это то, с кем оно может быть связано. Когда я узнал, что ты используешь Гиббса Маккензи, чтобы собирать компромат на людей, я понял, что ты приложила руку к моему падению. Я догадался, что Гиббс, должно быть, сказал тебе, что твой отец работал на Ричарда Фенмуара, и вот тогда все пошло не так. И этот гребаный аукцион был просто дерьмом, чтобы подобраться ко мне.
Что-то темное мелькает в его глазах, и это пугает меня, и я понимаю, что мне не уйти от него, если только он сам мне этого не позволит.
— Отпусти меня, — умоляю я. — Пожалуйста.
— Пожалуйста? Ты думаешь, так все и будет? Ты будешь умолять, и я тебя отпущу? Ты понятия не имеешь, чего мне стоило твое вмешательство. Оно стоило мне огромной возможности всей жизни и моего отца. Он умер из-за тебя.
Думаю, это значит, что парни сделали свое дело. Они смогли убить Кинга. Теперь Жак винит меня. Боже на небесах, что мне теперь делать?
— Это дерьмо. Какого хрена ты можешь мне это говорить? Он был злом. Его смерть — результат этого.
— Ты ебаная сука. Даже не пытайся этого сделать. Не надо. Я зол, и уже планировал догнать тебя за то, что ты обманываешь меня, когда ты мне на самом деле нравишься. Ты была бы хорошим питомцем для траха на месяц, и я должен признать, я все еще хочу трахнуть тебя. Но ты больше не заслуживаешь моего члена. — Он подходит ближе, и я отступаю.
Что он со мной сделает?
Когда он приближается, я делаю большие шаги и пытаюсь дышать, преодолевая спазм в легких.
— Жак, пожалуйста, отпусти меня. Я просто хотела получить ответы. Я хотела узнать, почему умерли мои родители. Ты бы мне не сказал, если бы я спросила тебя напрямую.
— Нет, ты права. Я бы не сказал. Я бы выебал тебя до чертиков, и ты бы ушла ни с чем. Никто не связывается со мной, и никто не играет со мной в игры, держа меня за гребаного дурака, и ему это сойдет с рук. Я говорю тебе это только сейчас, потому что это конец, и ты должна знать, почему ты будешь наказана за то, что ты сделала.
— Наказана? — Я прижимаюсь к стене, но он хватает меня.
Его рука хватает меня за горло и сжимает его так сильно, что мне кажется, у меня лопнет голова.
Мои руки взлетают, чтобы освободиться, но я не могу оторвать его от себя.
— Ты шлюха, Кэндис Риччи? Маленькая шлюха. Ты хотела трахнуть меня, приблизиться ко мне. Ты не понимала, что должна заслужить мой член.
Когда он начинает меня трясти, мое зрение затуманивается. Я даже не позволяю уколу от того, что меня называют шлюхой, укорениться. У меня есть проблемы посерьезнее, потому что я не могу дышать.