— Может, завтра отгул. Я найду кого-нибудь, кто тебя подменит.
— Нет. Я смогу работать. Работа — это мой способ справиться со всем этим.
— Ну, если передумаешь, дай мне знать. — Он кивает, и они оба уходят.
Мне придется просидеть там еще час, прежде чем я встану и пойду в свою комнату.
Я иду прямо к своему шкафу, где тянусь за маленькой коробочкой для подарков, которую мне подарила мама. Это маленькая пудрово-розовая коробочка с золотой отделкой по краям. Я открываю ее, и первое, что я вижу, — это маленькое сердечко из розового кварца, которое папа подарил мне на десятый день рождения. Рядом с ним — моя записка от Доминика.
Я достаю ее и читаю. Это очень коротко. У меня столько сильных эмоций, когда я это читаю, но это всего несколько строк.
Ангел,
Спасибо, что ты моя опора. Я не могу больше оставаться в Лос-Анджелесе. Мне нужно уехать и разобраться во всем. Мне так стыдно за то, что я с тобой сделал. Я никогда не думал, что мне придется защищать тебя от себя. Никогда не думал, что до этого дойдет.
Мне жаль, что я так поступил, но еще больше мне жаль, что я не могу быть с тобой.
Не жди меня. Двигайся дальше. В этом мире есть мужчины получше, которые тебя заслуживают. Я не был одним из них.
Я всегда буду люблю тебя,
Доминик
Я делаю глубокий вдох и кладу записку обратно в коробку.
Два года назад, когда я впервые прочитала эту записку, я испытала целую гамму эмоций.
Обида, боль, гнев, ярость, отвержение… печаль.
Все эмоции, которые разбили мое и без того хрупкое сердце.
Сейчас я чувствую то же самое.
Глава 6
Доминик
После вчерашнего фиаско я ожидал странного дня на работе. С моим двухлетним отсутствием люди уже собирались смотреть в мою сторону.
Но сегодня они искали другую причину. Это была смесь любопытства и удивления.
Им было бы любопытно узнать, что заставило такую милую женщину, как Кэндис Риччи, дать мне пощечину. Мне, одному из владельцев компании. Мне, одному из братьев Д'Агостино.
Удивительным было бы то, что я это допустил.
Мне редко бывает наплевать, что думают люди, но сегодня все было по-другому. Это усилило укол стыда, который я уже чувствовал.
Как и Тристан, я веду бухгалтерию компании, поэтому я отвлекся на работу и попытался вернуться в колею. Работы было достаточно, чтобы занять меня, но я ушел после обеда, решив провести остаток дня на пляже, чтобы пересмотреть свои планы и увидеть Кэндис.
Я все еще хочу ее увидеть. То, что вчера было дерьмово, и она сказала мне оставить ее в покое, не значит, что я это сделаю. Я не собираюсь быть слабаком и прятаться. Мне просто нужно придумать, как лучше к ней подойти.
Цель — извиниться перед ней как следует. А потом… Думаю, что бы ни случилось, это уже не будет иметь значения.
Мой дверной звонок раздается около шести, я открываю его и вижу Тристана, стоящего по ту сторону.
Я не удивлен его появлению. Я ожидал, что один или оба моих брата в какой-то момент придут и навестят меня.
Когда я сегодня утром пришел на работу и встретился с ними за кофе, я видел, как им обоим не терпелось поговорить о Кэндис. Ни один из них не горел желанием. Похоже, это была их идея, и я мог бы предугадать, что Тристан придет первым. Хотя они называют меня ребенком, между нами тремя не так уж и большая разница в возрасте, но я всегда был ближе к Тристану.
— Эй, надеюсь, ты не был занят, — сияет Тристан.
— Нет, не был.
— Хорошо, давай покурим на террасе.
Когда он заходит, он достает пачку наших любимых кубинских сигар из бумажного пакета, открывает его и бросает мне одну. Затем он идет впереди меня, как будто это его место, а я здесь в гостях. Что приятно, так это то, что мы чувствуем, что ничего не произошло, что ничего не изменилось, что я никуда не уходил.
Мы выходим на террасу, и он снимает свою байкерскую куртку. Когда мы садимся друг напротив друга на плетеные стулья, он зажигает наши сигары.
Меня накрывает волна ностальгии, когда я вспоминаю, как мы сделали это в первый раз. Это было еще в Сторми-Крик.
Ему было шестнадцать, а мне пятнадцать. Мы воровали сигары у Па, и, дураки, мы думали, что будет круто курить в его офисе.
Я усмехаюсь про себя, а Тристан смотрит на меня так, словно знает, о чем я думаю.
— Думаешь о том времени с Па? — усмехается он, убирая прядь волос с глаза.
Я расхохотался. — Да. Не думаю, что когда-нибудь выкурю сигару, не вспомнив об этом. Мы были такими глупыми, Тристан.
— Да, я больше, чем ты. Я сидел в его кресле и посыпал пеплом все его вещи.