— Мне нужно работать. — Я резко бросаю на него взгляд, и ему нравится, что я нахожусь всего в шаге от его губ.
— Ты вернешься к работе, когда я тебе скажу.
— Но Массимо…
— Ты не отвечаешь перед моим братом. Только передо мной.
Он поднимает меня со своих колен и засовывает свой член обратно в боксеры.
Я тянусь к простыне, чтобы прикрыть свое голое тело, и смотрю на него, думая о том, что он сказал мне, что не был ни с кем после меня. Если это правда, то это должно что-то значить. Если он думал обо мне, то почему он отгородился от меня.
— Почему ты мне не написал? — задаю я вопрос, который приходит мне в голову.
— Что?
Теперь, когда я это сказала, я могу продолжить. — Когда тебя не было. Я знаю, что ты посылал записки своим братьям. Почему я не получила записку или что-то в этом роде? Доказательство жизни.
— Я хотел, чтобы ты забыла меня. Было бы проще, если бы у меня не было контакта.
— Проще для кого?
— Для нас. — Вспышка чего-то в его глазах говорит о том, что я застала его врасплох.
— То есть это нормально, что ты принимаешь решения за нас обоих? Так же, как сейчас, эгоистичный ублюдок.
— Господи Иисусе, Кэндис, мы больше не об этом. Собирайся, блядь, и не заставляй меня ждать. Полчаса.
Блин.
Он выходит, и когда за ним захлопывается дверь, я понимаю, что не выиграю.
Это происходит, и я ничего не могу сделать, чтобы это остановить.
Наступил новый день, а я все еще застряла в конфликте эмоций, разрывающих меня на части. С ним.
Глава 26
Доминик
Кэндис достает буханку черного хлеба из пакета с продуктами и хмурится. Мы только что вернулись от нее с кучей ее вещей и совершили легкий шопинг в магазине. Она переоделась в майку и шорты. Как всегда, она не замечает, насколько она сексуальна.
Пока она продолжает хмуриться, глядя на хлеб, я сосредотачиваюсь на ее губах. Когда она так их поджимает, все, о чем я могу думать, это как просунуть свой член между подушечками ее бархатного рта.
Она начинает ворчать из-за хлеба, но я думаю о том, сколько раз я имел эту женщину, и ни разу ее рот не касался моего члена.
— Доминик, ты меня слушаешь? — фыркает она, бросая хлеб на столешницу.
Я не слушал, но я не дам ей больше поводов злиться. — Ты ненавидишь хлеб.
— Я просила хлеб с добавлением семян, а ты купил это.
— Детка, это хлеб, сделанный из той же пшеницы. Просто насыпь на него немного семян.
Она смотрит на меня, и я знаю, что она хочет послать меня к черту, но она никогда бы не сделала этого из-за такой простой вещи.
Она не злится из-за гребаного хлеба. Она злится из-за того, что я снова ухожу. Теперь ее раздражение оттого, что она думает, что я не написал.
Если бы она только знала.
— Я собираюсь распаковать вещи. — Она выходит из кухни, и я смотрю, как она спешит прочь.
Сегодня утром был момент, когда она отдалась мне. Я чувствовал это. Потом, должно быть, реальность ударила, и она спросила меня, почему я не писал.
Я снова солгал, когда сказал, что это потому, что я хотел, чтобы она забыла меня, и это было к лучшему. Это было не так.
Теперь я понимаю, как сильно это на нее повлияло, я бы хотел отправить ей хотя бы одно из тех писем, которые я написал и не отправил. Хотя бы одно.
Я был с ней весь день, и она была в том же самом озлобленном настроении, в котором она была, когда проснулась. Я не виню ее. Думаю, я бы тоже на себя разозлился, если бы наши ситуации были обратными. Если бы кто-то другой выиграл ее на том аукционе, она бы не чувствовала, что ее принуждают или даже держат в плену.
Я просто единственный ублюдок, с которым она не хотела быть, и, к сожалению, для нее, единственный парень, который считал ее бесценной. Я не шутил, когда сказал Жаку, что поставлю все до последней монеты в банке. Я бы сделал это ради нее.
Этот гребаный аукцион может быть чем-то, что мы проводим под эгидой Синдиката, и я признаю, что я такой же извращенец, как и большинство тамошних ублюдков, но я никогда не платил за секс. Однако, как и большинство вещей в этой женщине, она является исключением из правил. Женщина, которая заставляет меня хотеть попробовать.
Я просто не знаю, где была ее голова. Я наблюдал за ней сегодня, и она, кажется, даже не заинтересована в деньгах. Она не брала телефон и не делала ничего, чтобы проверить свой счет. Так что я все еще не понимаю, что на самом деле происходит. Чем дольше я жду, тем больше мне хочется узнать.