Он оборачивается, услышав эхо моих шагов, и теплая улыбка озаряет его красивое лицо.
— Она встала, Массимо. Позвоню позже, — говорит он в трубку и завершает разговор. — Доброе утро, Ангел.
— Доброе утро, — отвечаю я и встречаюсь с его губами, когда он приближается, чтобы поцеловать меня.
Удивительно, как мы чувствуем себя той парой, которой никогда не были, но которой хотели быть.
— Ты спала весь день, детка, ты, должно быть, голодна.
Я не голодна, но чувствую слабость в теле, обычно связанную с недоеданием.
— Да, я куплю что-нибудь, прежде чем мы уйдем.
Прядь его гладких черных волос падает ему на глаза, когда он наклоняет голову набок и смотрит на меня приковывающим взглядом. — Нет. Я собираюсь приготовить тебе что-то потрясающее, и ты останешься здесь сегодня. Кори присмотрит за тобой. Я не буду отсутствовать слишком долго. У нас одна из тех особых встреч, на которой мне нужно присутствовать.
Похоже, что Массимо тоже нуждался во мне для такого же типа встреч. Обычно я веду протокол и записываю все важное, что они обсуждают. Мне определенно нужно пойти.
— Я хочу сегодня пойти на работу. Доминик, мне тоже нужно быть на той встрече, если она будет какой-то особенной. К тому же, я уже несколько дней не выходила из дома.
Сжав губы, он продолжает смотреть на меня, и я знаю, что у него есть вопросы по поводу моего внезапного странного поведения.
— Есть ли хоть малейший шанс, что ты расскажешь мне, что с тобой не так? Я знаю, что ты не в порядке. Тебя беспокоит ситуация с Ричардом Фенмуаром или то, что я нашел относительно твоего отца и дяди?
Я игнорирую дрожь нервов, что трепещут в моем животе. — Да, да, все это. Иногда я становлюсь такой, и это первый раз за долгое время, когда мне пришлось думать о прошлом. — В этом объяснении не было ни одной лжи. Я просто не рассказала ему всего.
— Хорошо, тебе поможет то, что ты пойдешь на работу? Массимо не против, если тебе понадобится отгул. Я сказал ему, что ты плохо себя чувствуешь.
— Я хочу пойти, и мне нравится помогать вам, ребята.
Он опускает голову. — Ладно, я пойду готовить, пока ты собираешься.
— Спасибо.
Мы приходим на работу в девять и готовимся к встрече.
Массимо запланировал встречу на полчаса.
Когда я вошла с Домиником, я была благодарна, что ни Массимо, ни Тристан не посмотрели на меня так, чтобы я почувствовала себя плохо из-за аукциона. Но поскольку мне было очень неловко, я скрылась и направилась прямо в конференц-зал.
Я все готовлю. Комната, которую мы используем, маленькая. Она находится на верхнем этаже здания и раньше была складом.
Внутри нет ни камер, ни телефонов, ни окон, только дверь.
Здесь нет ничего, что можно было бы использовать для шпионажа или прослушивания. Комната для собраний, в которой собирается Синдикат, похожа, только больше по размеру, чтобы вместить участников. Мне не разрешено присутствовать на этих собраниях. Хотя Массимо может доверять мне это, от других это не ожидается и не требуется.
Я никогда не жаловалась, потому что, честно говоря, эти ребята заставляют меня нервничать. Не то чтобы с ними что-то не так. Просто то, кто они, меня нервирует.
В девять тридцать Массимо, Тристан, Доминик и Эйден входят в комнату и садятся за маленький столик. Я всегда сижу рядом с Массимо.
Единственное оборудование, которое у нас есть, — это компьютер, не подключенный к Wi-Fi здания, и проектор.
— Ладно, ребята, начнем, — говорит Массимо, и я достаю свой блокнот. — Прошло почти две недели с тех пор, как мы узнали об Ордене, и с тех пор произошло несколько событий.
Я понятия не имею, что или кто такой Орден, но я начинаю делать заметки. Моя работа не в том, чтобы задавать вопросы. Часто я собираю все воедино и пытаюсь понять, что может происходить оттуда.
— Сегодня я хочу, чтобы мы начали с того, чтобы оценить все, что у нас есть на данный момент, и оценить, чего нам может не хватать, — добавляет Массимо.
В этот момент Доминик включает проектор. Одновременно с этим включается и экран компьютера на стене, который к нему подключен.
— Это наши ребята, — говорит Доминик, и на экране начинают появляться мужчины, несомненно похожие на преступников.
Одна картинка за другой. У каждого мужчины такой взгляд, который кричит: Берегись и держись подальше. По этому взгляду я могу сказать, что они не такие, как те мужчины, с которыми я в компании. В их глазах нет ничего благородного. Просто суровый, бездушный взгляд.