Мэр хотел бы надеяться на то, что с должности снимут одного лишь комиссара, а он останется и сможет прикрыть своего старого друга.
Да только вероятнее всего сам заяц первым шмякнется со своего кресла, как только Центр поймёт, сколь лжив, вороват и жесток этот ушастый зверёк, и сколь дерьмово на самом деле управляет он этой провинциальной помойкой.
Что ж… определённо с комиссаром они были в одной лодке. И нужно было как-то заделывать пробоины.
Лосев был оскорблён поведением зайца: Я разберусь со Звероедом, господин мэр. Но вам больше не нужно делать этого.
Косой отвлечённо переспросил, отворачиваясь к столику со стимулирующими листьями: Чего?
Лосев: Угрожать мне оружием.
Косой: Я бы не выстрелил.
Лосев: Это неприятно, господин мэр. (с этими словами он пристегнул лежащую на столе бионическую лапу к правому копыту, достал из кобуры свой табельный пистолет Стечкина, направил его на мэра и взвёл курок)
Косой: Эй, а вот этого я не делал, верни язычок, верни. Не дай Мать, выстрелишь, дурак!..
В дверь гримëрной постучали и раздался голос: Господин мэр. Все собрались.
Лосев вернул курок и вставил пистолет в кобуру: Простите, господин мэр.
Вновь постучали: Господин мэр…
Косой резко улыбнулся, глядя на дверь: Да-да, одну минутку.
Мэр любил свою должность, которую занимал уже двенадцать лет. Любил власть. А кто же её не любил… только те, у кого её никогда не было.
И он не планировал вносить существенные корректировки в свой образ жизни. Он хотел бы оставаться на данном уровне благосостояния вечно.
У него были амбиции, но они никогда не превышали размеров вот такого маленького отдалённого городка, типа Зверска.
А этот Звероед по сути являлся теперь его личным врагом!
Его нужно было найти, иначе у мэра и комиссара будут серьёзные неприятности. И не только у них, но и у всех, кто приближён к ним.
Уж если головы летят — то летят основательно.
Впрочем, думать об этом сейчас было бесполезно.
Нужно было идти.
Публика ждала его. Как и всегда.
Косой вышел на сцену, прокашлялся и начал: Хорошо меня слышно? Эй, есть кто живой? (он хохотнул, подпрыгнул, похлопал лапами и ушами; толпа вяло поддержала; жён отпускало действие листьев коки, а престарелые мужья клевали носами, нюхая винные пятна на своих рубашках) Братья и сёстры. Мои ДОРОГИЕ братья и сёстры.
Сказать что-то от чистого или почти чистого сердца Косой всегда мог без проблем; однако сделать то же самое со смыслом и цензурой у него не выходило почти никогда.
Поэтому приходилось читать по бумажкам, которые писала его едва-выпускница-ассистентка. Каждый умел делать что-то своё. Кто-то мог писать красивые речи. Кто-то - воровать, жрать наркоту и перемалывать тех, кто встаёт на его пути.
Косой опустил глаза и едва заметно сощурился: Надеюсь, на ваших столах достаточно еды. В конце концов, мы слишком долго жили в лишениях, чтобы теперь могли хотеть чего-то дольше пары минут. (раздались вялые смешки из зала) Мы хотим, чтобы каждый травоядный в городе жил в достатке и гармонии со своей семьёй… и своей администрацией. Потому что именно фито-звери представляют основу звериного общества. И если позволите – они и есть общество, я прав? (аплодисменты прокатились по залу, даже уважаемый крот Зорга заставил себя постучать лапой об лапу, хотя не делал этого почти никогда) Наше потомство растёт. Наши земли плодоносят. Наши фабрики работают, а кошельки - полнеют быстрее нас. Мы больше не боимся смерти. Но должны помнить, что так было не всегда. Конечно, теперь другие времена. И глядя на наших обидчиков с вершины этой башни, разве смеем мы опускаться к ним до низости презрения? (театральная пауза) Теперь мы лишь должны быть сплочены так, как не были сплочены даже наши предки! Должны прилагать усилия во стократ превосходящие усилия наших отцов и научить наших детей - тому же. Если мы хотим и дальше владеть этим миром…
Косой не закончил, ибо крик из зала прервал его: Если мы владеем этим миром, почему умирают наши дети?! КОГДА ВЫ НАЙДЁТЕ УБИЙЦ НАШИХ ДОЧЕРЕЙ?!!!
Мэр растерялся.
Глянул на комиссара Лосева, сидящего за столиком в первом ряду; тот обернулся на охрану, что-то показывая жестом.
Личная охрана мэра состояла из травоядных. Но несмотря на безобидный вид, панды хорошо знали своё дело, готовые в любой момент скрутить обидчика одним из своих борцовских приёмов.
Косой разглядел, что нарушителем спокойствия оказался некий бобёр: своим мощным хвостом он поначалу умело отбивался от наступающей охраны; одну панду даже выбил из чувств точным ударом хвоста-лопаты в нос.
Но панды всё же заломали его и вытащили из зала, за пределами которого ещё некоторое время слышалась его брань.