Затем развернулся, вспомнив, что забыл закрыть дверь. Подбежал к келье, заглянул в неё — убедился, что волчицы не сбежали. Захлопнул дверь и, ругаясь, два раза повернул ключ в замочной скважине.
После – умылся и некоторое время глядел на своё отражение в зеркале.
Глупо получилось. И Когтин явно не обрадуется этому. И… это и в самом деле было проблемой, потому как волчицы смотрели на него так пристально, что запомнили его кабанью рожу, пожалуй, до мельчайших деталей.
После часа раздумий и десяти выкуренных сигарет, Хрюн решил не рассказывать Когтину о данном инциденте. Ответ майора в таком случае был бы очевиден – от волчиц нужно избавиться.
Конечно, если он не расскажет Когтину, и они отпустят их – слишком велик риск того, что волчицы пойдут в полицию Клыкова и составят фоторобот Хрюна.
Тогда и ему, и Когтину, и всему их маленькому Зверску придёт конец. Но если не придёт конец им – тогда он наступит для волчиц, и эта прямая зависимость теперь стала для капитана очевидной.
Либо мы. Либо они.
Нет.
Волчицы такой участи не заслужили. Не виноваты они… А посему – Хрюн решил плюнуть на то, что случилось и впредь - быть более внимательным, заходя в келью к заложницам.
Хотя теперь не имело никакого значения, есть на нём маска или нет.
Глава 19
Стоило майору Когтину, удобно расположившись в домашнем кресле, налить себе стакан водки, как его тут же побеспокоили. Кто там ещё звонит? Комиссар. Когтин ответил на звонок, поставил на громкую связь и положил мобильник на стол.
Когтин: Да, товарищ комиссар.
Лосев: Где ты?
Когтин сразу понял, что сейчас ему снова будут долбать мозги и залпом осушил стакан: Дома.
Лосев: Телефон с громкой убери.
Когтин убрал, поднёс телефон к уху: Сделал.
Лосев: Дуй на западную трассу. Восьмой километр, там съезд. (он сделал паузу, тяжело вздохнул) Ой, блять, диспетчеру позвони, он объяснит. Там… баба какая-то Матиаса завалила.
Второй стакан водки болтался в животе. Только бы его хватило на следующий час. Автомобиль Матиаса располагался на опушке, которая теперь была обнесена полицейской лентой. Баба-зебра рыдала в газели скорой помощи.
Когтин обратился к шакалу Рубину, бойцу спецназа, который привёл его к месту: Баба нормально?
Рубин: Пока нет. Врачи сказали ждать. Вкололи ей что-то. Но она тут такое наговорила, товарищ майор…
Когтин стрельнул в бойца взглядом, отчего тот опустил глаза: И чё говорила?
Рубин: Этот… наш-то… Убить её хотел, получается. А она его…
Когтин махнул лапой на бойца и подошёл к машине; Матиас сидел за рулём, деформированная голова откинулась на подголовник. Вязкие нити мозгов свисали с левого виска. Глаза смотрели на Луну (большая она сегодня была, вот и сводила его с ума).
А правая лапа барсука крепко держала рукоять молотка. Когтин потянулся к бардачку, открыл и из него в мгновение выпала пара скальпелей, документы и пакет грязно-белого порошка.
Матиас был хорошим зверем. Только, похоже…
Бесповоротно больным.
Лосев окликнул его, когда майор изучал содержимое багажника: Чего там?
Когтин отошёл в сторону, демонстрируя лопату, настил и несколько скальпелей: Боец сказал — зебра эта его до смерти забила. Вы видели?
Комиссар приблизился к водительскому креслу, поморщился и спешно отошёл.
Подойдя к карете скорой помощи, майор столкнулся с врачами, убеждавшими его в том, что следует подождать хотя бы немного, пока потерпевшая придёт в себя. Но ситуация отлагательств не терпела.
Когтин вытащил ксиву и обратился к фельдшеру: Ты не говори лишнего. В сторону только отойди, я ей пару вопросов задам. (он присел на корточки перед зеброй и глянул на её окровавленные копыта) Ну ты как, милая? Меня майор Когтин зовут. А тебя?
— К-к-к-катечка, — всхлипывая ответила та.
Когтин улыбнулся: Катечка. Ну расскажи, Катечка, чего у вас случилось?
Катечка: Он сказал — до дома подбросит. А потом…
Когтин: Подожди, давай сначала. Первый день его знаешь?
Катечка: Ага… перв… (она вновь сорвалась на плач)
Когтин: Ну-ну, (он погладил её по перебинтованной голове) всё хорошо. Наркотики какие-то были?
Катечка: Н-н-нет, я ничего такого…
Когтин снисходительно вскинул брови: Ну чего ты меня наёживаешь, родная? Порох вы нюхали? У него ж целый пакет в тачке.
Укол докторов начинал действовать и во мраке лесополосы заблестели морфиновым блеском Катечкины глаза.
— Он в какой-то момент приставать стал. Я и не против была. А потом… чего-то такое говорить стал. Я и не запомнила. Говорит, я с копытами девочек люблю. В них мяса много. И сопротивляться не могут. Я лапы в кармане нащупала, попыталась примагнитить, чтоб дверь открыть, и тут он меня… молотком.