Когтин, убирая оружие в кобуру: Лейтенант стрелял в меня.
Шариков: Майор первый направил на меня оружие.
Лосев выглядел довольно спокойным, если рассматривать ситуацию, при которой один его мент едва не завалил другого прямо в комиссариате: Жду две объяснительных на своём столе к вечеру. Лейтенант, следуйте за мной.
В коридоре стоял туман или это уже начал чудить рассудок Шарикова?..
Боже мой, что он наделал — едва не убил офицера. Если бы выстрел пришёлся чуть левее — ему был бы гарантирован пожизненный срок. Самое страшное, что он целился именно в Когтина. Но, видимо, револьвер и в самом деле барахлил после того, как упал тогда, в доме лисов.
Он вспомнил, что так же промахнулся, пытаясь остановить лиса Богдана.
Да, револьвер требовал ремонта, но Шариков был благодарен Матери-Природе за то, что сейчас его пуля не попала в цель.
Ранее молодой лейтенант себе таких выходок не позволял. Сейчас же он просто устал. Он чуял обман. Подлог. Угрозу. Недоброе чувствовал молодой лейтенант Шариков.
И город этот с его недобрыми жителями вызывал всё большее отвращение с каждым днём. Нужно было сваливать. Но без Мурки сваливать было нельзя. Он отчаянно гадал, у кого бы перехватить восемьсот тысяч, чтобы выкупить её из Борделя.
А тут ещё эта офицерская честь: как это, бл*ть так, посадили невиновного зверя, надо разобраться! И давай сыпать угрозами и махать пушкой. Тоже хорош. Псина, потому что ведёшь себя как псина.
О, Шариков, закопают тебя, как… Матиаса, блин… И никто тебя не найдёт…
Гулкие шаги отсчитывали секунды до смерти. Шариков обернулся. Ему почудилось, будто кто-то идёт за ним и прямо сейчас, в эту секунду уже заносит оружие над его затылком, чтобы покончить с ним навсегда.
Так мы ведём дела в Зверске!
Войдя в кабинет, комиссар смягчился ещё больше, расплылся в улыбке. Но Шариков оттого напрягся еще сильнее.
Лосев: Ох, и о чём же вы думали, лейтенант?
Шариков: Майор Когтин первым достал пистолет.
Лосев: Но стреляли-то вы. Если хотите — проведём баллистическую экспертизу, обоснуем всё документально. (комиссар хохотнул, сложив копыта у подбородка) Но вы-то, как полицейский, должны понимать, что иногда лучше сразу признать свою вину.
Шарикову надоел этот трёп: Я могу знать, что со мной будет после такого?
Лосев продолжал играть: А сами как считаете?
Шариков: Кажется, мой поступок требует объяснений. Майор Когтин угрожал мне. И у меня были основания полагать, что он попытается выстрелить в меня первым. Честно говоря, после того, что случилось, я не могу быть уверен в собственной безопасности, пока нахожусь в Зверске.
Лосев: Уверен, майор Когтин скажет, что просто хотел почистить оружие. Ваши страхи безосновательны, лейтенант. Никто в нашем городе не тронет полицейского даже, если... Вы выглядите болезненным.
Шариков поднял измотанные глаза на комиссара и оттянул ворот рубашки: Просто жара, товарищ комиссар. Но я в здравом уме и рассудке. У вас не будет воды?
Лосев: Простите, нет. Так о чём вы?
Шариков: Так вот. Теперь я почти уверен, что майор Когтин саботировал наше расследование и обвинил не того зверя. И мне кажется, что после того, как я напрямую указал ему на это, он попытается разобраться со мной.
Нашёл, кому это говорить, - подумал Шариков, - неужели тупой майор Когтин мог сшить липовое дело за спиной у комиссара?
Лосев наигранно вскинул брови и опёрся локтями о стол, чтобы лучше слышать молодого сыщика: В самом деле? У вас есть основания думать на саботаж со стороны Когтина?
НА САБОТАЖ СО СТОРОНЫ ВСЕГО КОМИССАРИАТА!!! — чуть было не закричал Шариков. Но тихо сказал: О, у меня есть не просто основания. Дело сфабриковано, это поймёт любой дебил из федеральной службы.
От услышанного Лосев опешил. Вот уж действительно - сунул нос лейтенант не в своё дело. Виду не подал, лишь задумчиво помолчал, пристально глянул на Шарикова: Понимаю твои сомнения, лейтенант. Ты молодой сыщик, роешь землю своим (комиссар с усмешкой помотал мордой вверх-вниз) носом, хочешь проявить себя. Это похвально. Но майор Когтин - опытный следователь, да и в Зверске мы дела ведём определенным образом. Это может отличаться от того, что тебе рассказывали в полицейском институте, но там (он вскинул копыто и ткнул куда-то в сторону двери) учебники. А здесь - настоящая жизнь. (он сделал очередную красноречивую паузу, во время которой молодой капитан встал и направился к двери) Шариков, а ну стоять, щегол!
Да уж, подумал Шариков. И в самом деле зарвался. Он замер у двери. Обернулся. Взгляд у комиссара быть очень не добрый.