Младший: Какие ставки?
Принесли виски. Шариков сразу пригубил и зачмокал, ощущая жжение на языке.
Шариков: Давай по три сотни.
Ганза: Детектив, это довольно крупная сумма, вы ув…
Шариков повторил, не сводя глаз с зайца: Давай по три.
Младший: Давай, Ганза, перемешай и раздавай.
Конечно, крокодил всё понял. И с грустью вздохнул. Часом ранее он сообщил молодому капитану Шарикову сумму, которая необходима для выкупа Мурки. И теперь Шариков пытался выиграть эти заявленные семьсот тысяч.
Это было плохой идеей. Ганза нехотя принял колоду из лап зайца и с щемящим в груди чувством принялся тасовать карты.
Пять карт скользнули под лапу Шарикова. Такие же (или совсем другие) пять – под лапу зайца.
Младший вытащил две карты снизу из колоды взамен тех, что он отбросил на край стола: Меняю две.
Шариков медленно развернул карты, основательно прикрыв их лапой. Две семёрки треф, двойка и шестёрка бубна и король. Дерьмо.
Шариков: Тоже две.
Вместо двойки и шестёрки – тройка и король бубна. Уже лучше. Две пары. Комбинация не самая сильная, но… Но…
Младший: До четырёхсот, Шариков. Повышаю.
Дьявол!
Шариков понимал, что нужно сбросить карты и оставить свои жалкие три сотни, лежащие на столе. Но когда Косой повысил до четырёхсот – молодой капитан поддержал его ставку. Авось, блефует заяц – не охота с самого начала под него прогибаться. А ставка в четыре сотни относительно основного его долга теперь казалась сущей мелочью.
Вскрылись.
Заяц кинул на стол четыре пятёрки, комбинация «карэ», которая растоптала несчастные «две пары» Шарикова.
Младший: Начало мне уже нравится.
Шариков нехотя оскалился, стараясь выглядеть спокойным: Ещё не вечер.
Если бы молодой капитан за карточным столом не впадал в некое подобие наркотического забытья, он мог бы избежать столь крупных проигрышей. Вот и сейчас, охваченный азартом разум молодого капитана, действовал грубо, глупо, иррационально.
Шариков: Давай дальше.
Ганза: Ставка, господа?
Младший: Думаю повысить.
Шариков: Осади, давай ещё раз по триста.
В этот раз заяц задумчиво молчал, пока Шариков сам не повысил до пятиста – у него вышел фул-хаус, три семёрки разных мастей и две двойки.
Младший: Не меняешь карты, Шариков. Нравятся?
Шариков: Ничего особенного.
Младший задумчиво произнёс: Ничего особенного… за пятьсот. Меняю одну карту.
Под крупной крокодильей лапой исчезла одна карта и появилась другая, которую он протащил по столу в сторону зайца.
Ганза попросил большой стакан воды и залпом осушил его ещё до того, как молодому капитану принесли второй бокал виски.
Вряд ли, — размышлял Шариков, — у него выйдёт карэ или выше карэ во второй раз. Фулхаус был ниже карэ на одну ступень, так что Шариков даже не дрогнул мордой, когда они вскрывались.
Младший даже не расстроился с его бессвязной комбинацией; для него это было мелочью: Неплохо, Шариков. Неплохо.
В третий раз молодому капитану особенно повезло. Комбинация вышла превосходной и после замены двух неудобных карт сложился стрит-флеш – пять карт в порядке возрастания от двух до шести. Красные сердца черви едва заметно отражались в его поблёскивающих глазах.
Он, было, хотел повысить, но его опередил Младший, который повысил до семисот.
Шариков недолго думая, отозвался: Тысяча.
Младший рассмеялся, игриво поглядывая на Ганзу: А детектив-то сегодня в ударе!
Крокодил лишь смущенно улыбнулся и заказал ещё воды.
Шариков: Давай, ну?
Младший: Полторы. Что скажешь?
Эх, с такими-то картами повысить тысяч до ста, отыграться и навсегда встать из-за игрального стола…
Шариков: Вскрываемся.
У Шарикова где-то в груди, посреди пищевода образовался шар, который мешал ему издать хоть какой-нибудь звук. Такое в жизни он видел лишь раз или два. У зайца была комбинация покер – самая главная из всех. Четыре двойки и долбаный джокер.
Молодой капитан понял, что снова проиграл.
Младший: Не принимай на свой счёт. Я и сам удивлён.
Шариков: Давай ещё.
Последовала болезненная череда проигрышных комбинаций, в результате которой Шариков оказался в новенькой собственноручно выкопанной пятидесятитысячной долговой яме.
В иной день, проигравшись так сильно за один присест, Шариков в сердцах выехал бы в лес, пострелял бы по деревьям, а затем напился бы в попытке забыться до следующего утра.
Сейчас же перед глазами у него стояла одна лишь Мурка, а хитрый заяц Косой-Младший был лишь преградой на пути к её свободе. У этого гандона столько денег, что он не обеднеет и от миллиона или даже двух!
Шарикову нужен был только один… не больше. Только один миллион, чтобы выкупить Мурку.