– Чувствуете запах? – спросил он.
Я вздохнула полной грудью.
– Что это?
Воздух был насыщен знакомым ароматом, пряным и сладковатым.
– Это плантации корицы. Город окружен ими со всех сторон. Виктория расположена меж холмов Сигнал, Крэв-Кер, Ниоль и горы «Три брата», потому аромат коричных деревьев собирается здесь, словно в чаше, – пояснил Джон. – Кстати, оглянитесь на море. С этого места открывается изумительный вид на другие острова архипелага.
– Действительно красиво, – выдохнула я. – Зеленые острова в лазурном океане. Очень красиво.
Удовлетворенный признанием красоты Сейшельских островов, Джон повез нас дальше. За остаток пути мы узнали, когда город был основан, и сколько в нем проживает человек, сколько гостиниц, аэропортов и морских портов. Всего оказалось не так много. Если население Сейшельских островов всего около восьмидесяти тысяч человек, а на острове Маэ девяносто процентов от общего числа, то если поселить в Виктории девяносто процентов от населения острова, то получается не более семидесяти тысяч – по нашим меркам это один район не самого большого областного центра.
Но мне городок понравился. С одной стороны – горы, с другой – синий океан, а посредине узкие улочки, белые дома и яркая зелень экзотических растений.
Джон вырулил на главную улицу города – Маркет Стрит. Само название говорило за себя: на этой улице располагались многочисленные магазины, сувенирные лавки и рынки. Как и на всякой центральной улице, нашлось место и собору. В начале двадцатого века в Виктории был сооружен знаменитый собор Непорочного зачатия.
– Господи, – ахнула Алина, увидев миниатюрную копию «Башенных часов» лондонского Воксхоллского моста.
– Это «Часовая башня», – просветил нас Джон. – Она построена практически в одно время с собором, в начале двадцатого века. В нашем городе есть, на что посмотреть, – сказал наш шофер и стал сыпать названиями: – Музей естественной истории, Исторический музей, Ботанический сад Мон-Флери, Национальная библиотека… – Среди прочих достопримечательностей он назвал рынок, два светофора (кстати, они единственные в городе) и казино в отеле «Барборонз-Бич». – Но прежде, чем вас отвезти на рынок, я должен показать вам статую «Зом либ» (свободный человек), сваренную из железного лома, – с гордостью предупредил нас Джон.
– Круто! – воскликнул Санька. – Везите.
Не сказать, что статуя мне понравилась, я вообще весьма консервативна во взглядах на искусство, но чтобы не обидеть Джона, я обошла этого «свободного человека» вокруг и много значительно покивала:
– Весьма недурно.
После этого Джон нас повез на рынок. Поставив машину на парковке, он сказал:
– Идите сами. Буду ждать вас здесь, сколько потребуется. Предупреждаю, люди здесь приветливые, но до безобразия приставучие.
И сразу его слова нашли подтверждение. Стоило мне окликнуть рванувшую к уличному торговцу Анюту, как меня тут же обступила толпа ребятишек разного возраста, от пяти и старше.
– Русиш! Русиш! Купи, купи. Доллар, доллар, – они протягивали нам замызганные и помятые почтовые открытки и требовали их купить.
Если бы не Джон, гаркнувший на своем языке на ребятню, нам бы вряд ли удалось от нее отбиться. Я стала сомневаться, надо ли нам идти на рынок, не повторится ли подобная сцена там, но таксист меня заверил:
– Не волнуйтесь, это дети. Взрослые не будут уговаривать вас купить то, что вам не нужно. У местных торговцев всегда есть покупатели. Один совет: морской орех не покупайте с рук. Могут быть неприятности на таможне. Вас не выпустят без специального разрешение на провоз ореха или чека из магазина.
– А где лучше покупать на рынке или в магазине? – спросила Анюта.
– Орех?
– Почему орех? Сувениры.
Джон после секундной задержки ответил:
– Если не ювелирные изделия, не часы и не технику – легко наткнуться на подделку, – то на рынке дешевле, не намного, но все-таки дешевле.
От шопинга мы получили истинное удовольствие. На лотках можно было найти и африканские маски, доставленные с континента, и изделия из верблюжьей кожи – подобные я видела в Египте, – и мерные отрезы батиста (сари), какими обычно обматывают себя индийские женщины, и поделки из оникса, яшмы и других полудрагоценных камней. Чувствовалось влияние и Африки, и Азии, и Индии.
Все можно было объяснить, вспомнив историю. Освоение Сейшельского архипелага начали французы в конце восемнадцатого века. Колонисты использовали труд рабов, ввозимых с Мадагаскара и невольничьих рынков восточного побережья Африки. В начале девятнадцатого века острова перешли англичанам, которые после отмены рабства стали поощрять переселения на острова арабов с Маврикия, а также индийских торговцев и наемных работников.