Тихо вышел из комнаты Иван Иванович:
– Разувайтесь, дамы, и проходите. Вы очень кстати. Мы с Марьей Кузьминичной голову ломаем, кому эта квартира могла понадобиться. А тут, как говорится, на ловца зверь сам прибежал.
Расчёт тётки оказался прост. Жила она почти в таких же стеснённых обстоятельствах, как Марья Кузьминична: дочь, зять, внук. Вот и решила установить опеку над племянницей, жить с ней и получать опекунские. А Вову куда? А Вову к родному отцу. Планы были идиотскими, о чём можно было просто сказать. Но Иван Иванович желал поприкалываться. Он с серьёзным видом предложил свою помощь в перевозе девочки к тётке в квартиру. Почему к тётке? Потому что собственница квартиры – Наталья. Наследница? Наследники у покойников, а Наталья живёхонька. Так что забирайте ребёнка, только документы о родстве предъявите. Ах, нет? А как вы хотели всё это оформить? А у вас случайно нет ключа от этой квартиры? Может, вы гражданина Шумова убили, чтобы гражданку Огородникову посадить и её квартирой овладеть? А с вами, Валентина Ивановна, мы будем отдельно беседовать. В чём ваш интерес? Почему вы пошли в чужой дом с такой подозрительной гражданкой?
Доведя гостий до икоты, проводил и сказал:
– Да, насчёт ключа. Один Вова потерял, один предположительно убийца унёс, один у нас у экспертов. Не много ли? Смените вы замок ради бога! И выспросите у Натальи, что всё-таки не так в этой квартире!
– Иваныч, а оно мне зачем теперь, если Наталью оправдали?
– Было в старом российском судопроизводстве такое выражение: «Оставлен в подозрении». Примерно это на деле получается, когда преступник не найден. Поверь моему опыту: не так важно наказать виноватого, как защитить от подозрений невиновного!
Очень скоро Марья Кузьминична эти слова вспомнила.
Как Иван Иванович обещал, Наташа приехала назавтра ещё до обеда. Привезли её на полицейской машине. Марья Кузьминична увидела это с лоджии, где вывешивала бельё, и встретила её в дверях. И была поражена, как Наташа изменилась за эти двое суток. Сразу вспомнила разговор о методах допроса. Сказала:
– Одежду – в машину, сама – в ванну! Истребить казённое амбре!
Ни о чём не стала расспрашивать, просто дала возможность отмокнуть и выспаться. Вернувшемуся из школы Вовке велела не шуметь. Он есть отказался: «Я с мамой!» У Марьи Кузьминичны слёзы наворачивались, когда он крутился у дверей комнаты, как щеночек, которого в дом не пускают. Ведь в отсутствие матери вёл себя обычно: озоровал, смеялся. А сам переживал!
Наташа попросила не уходить хотя бы сегодня. Марью Кузьминичну тревожило её состояние, поэтому осталась: «Ладно, на полу заночую!» Приглядываясь, замечала: боится выйти на люди, вздрагивает от внезапного звука или движения. Решительно сказала:
– В садике уже полдник. Пойдёмте все вместе Нюсю забирать!
Наташа готова была отказаться, но Вова так шумно обрадовался, что она стала собираться. И на улице она была всё такая же: вцепилась в локоть Марьи Кузьминичны и вздрагивала, когда с ней здоровались. Выйдя из садика, Нюся растерялась, с кем за ручку идти, она и с мамой хотела, и с бабушкой, и с Вовой.
– Тут одно из двух: или третью руку отрастить, или Вова за ногу тебя будет держать, – сказала Марья Кузьминична.
Ребятишки визжали, толкались, Наташа тихо улыбалась, постепенно оттаивая. Потом Нюся сказала:
– Бабушка, давай купим что-нибудь вкусное и пойдём к бабе Жене!
– А хорошая мысль!
Марья Кузьминична ей позвонила из гастронома, попросила поставить чай. Опасалась немного реакции золовки, и с изумлением увидела, что она тронута вниманием. Уходила с чувством вины: если бы не ребёнок, ей бы и в голову не пришло поблагодарить Женю.
Утром, проснувшись на полу, с трудом повернулась, так сковало спину. И обнаружила, что ночью ребятишки перебрались к ней на это прокрустово ложе со своими одеялами и подушками. Встала на четвереньки и увидела, что Наташа сидит на диване с выпученными глазами и трясущей рукой показывает на её подушку:
– Там… что-то ползёт…
Марья Кузьминична охнула, встала на колени и выхватила из-под одеяла котёнка за шиворот:
– Это Васька. Опять Нюся его в комнату притащила!
– Ну, бабушка, – подняла голову Нюся. – Я ночью проснулась, а Вася боится. Я его к тебе положила. С тобой не страшно!
– А сама как здесь очутилась?
– Ну… чтобы Вася совсем не боялся.
– Так. А Вова у нас почему здесь?
– Что я, рыжий, на кровати спать?
Наташа уткнулась в подушку лицом и хохотала:
– Васька… рыжий…
– Ну, кажется, нам пора переходить на нормальные условия жизни.