– Да.
– Благодарю, Бетина, вы очень добры ко мне.
– Я так не думаю. Возможно, я изменю свое мнение о вас. Возможно, что я захочу узнать о вас все. Пока что вы представляетесь мне весьма опасным человеком.
– Неужели? Но в таком случае вы принадлежите к женщинам, которым нравится опасность. Не забавное ли это несоответствие?
– Да, но не слишком, – задумчиво проговорила она. – Итак, до вечера?
Я попрощался и повесил трубку.
Но что же, собственно, могло случиться с Бетиной за такой короткий промежуток времени? Во второй половине ночи Фриби там не было, и он, разумеется, ничего не мог мне сообщить. Во всяком случае теперь следовало ждать разъяснений от самой Бетины.
В семь часов я переоделся, выпил немного виски с содовой, выкурил сигарету и направился на Верити-стрит.
В тот момент, когда я, стоя перед дверью, нажимал на кнопку звонка, мне в голову пришла мысль о том, что вряд ли я вообще увижу Джанину; птичка давно могла улететь.
Входная дверь открылась, и я поднялся наверх.
Обе двери в квартиру Джанины были закрыты.
Я постучал и, держа шляпу в руке, терпеливо ждал.
Совершенно непонятным образом меня охватило волнение при мысли о том, что через несколько секунд я смогу встретиться с Джаниной. Подобное ощущение я сам себе не мог объяснить. Бетина была права, утверждая, что я привык рассказывать сказки десяткам женщин. Это, конечно, верно. И проделывал я это отчасти потому, что интересы моего дела нередко диктовали необходимость подобных сказок, а отчасти и потому, что мне это нравилось. И все-таки я не мог понять, почему же всякий раз, когда я приходил на Верити-стрит, меня охватывало какое-то особенное ощущение ожидания. Ощущение, которое вызывало необъяснимое волнение и даже какую-то несвойственную мне дрожь. Однако не время было об этом размышлять.
Дверь, наконец, открылась, и на пороге появилась Джанина.
Она держалась за ручку двери и загораживала вход в гостиную.
Видно было, что она как раз собиралась уйти из дома. Одета она была со вкусом. Замечания Элисон Фредерикс полностью оправдывались. Черный плащ, с особенной легкостью наброшенный на плечи, был произведением большого мастера. Голубая блузка из мягкого шелка выгодно подчеркивала красивые линии фигуры Джанины, а бриллиантовые клипсы эффектно сверкали. Ее ботинки были последним криком моды. Маленькая черная шляпка дополняла наряд.
– О, мой бог! Итак, вы опять? – воскликнула она своим низким, чуть хрипловатым голосом.
Я улыбнулся ей как можно нежнее.
– Очень жаль, что надоедаю вам. Но что вы собираетесь делать – говорить со мной или прогнать меня?
Она вздохнула и убрала руку с двери, слегка пожав плечами и взглянув на меня так, как если бы я был шкодливым котенком.
– Почему это я должна с вами разговаривать? И о чем мы можем с вами говорить?
– О Сэмми.
– Но это бессмысленно. Я уже вам сказала все, что о нем знала.
Я вздохнул и заметил вежливо:
– Трудная задача.
– Бог мой! Вы чересчур настойчивы. Ну хорошо. Покончим с этим. Зайдите, мистер… мистер…
Она выжидающе взглянула на меня, но я молча прошел в комнату, так и не сказав своего имени.
– Я не знаю, как вас зовут. Когда я спросила вас об этом в прошлый раз, вы сказали, что, может быть, Санта Клаус. Вы обладаете странным чувством юмора. Не так ли?
Я закрыл за собой дверь, положил шляпу на кресло и ответил:
– Послушайте, Джанина. Я действительно могу быть очень надоедливым. Но, с другой стороны, я весьма приличный парень, в чем вы не преминете убедиться, как только узнаете меня поближе.
Она взяла из стоявшей на камине коробочки сигарету и закурила. Ее движения были грациозны и уверенны.
Мне доставляло удовольствие наблюдать за ней.
– Суть дела в том, что я не имею особого желания узнавать вас, – проговорила она.
– Верю, но, возможно, придется. Не исключено и то, что я, как призрак, всегда буду с вами.
Она взглянула на меня сквозь кольцо дыма и сказала:
– Мистер Кто-бы-вы-ни-были, я как следует позабочусь о том, чтобы вы никогда не были со мной. Я уже устала от вас.
Улыбнувшись, она добавила:
– Я вам еще кое-что скажу. Я также могу быть упрямой и грубой.
– Вполне верю, Джанина. Женщина, такая прекрасная, как вы, и достигшая того, чего вы уже достигли, не может с большой легкостью переносить длительного пребывания в парочке меблированных комнат на Верити-стрит. Тем более из-за того, что кто-то в чем-то ошибся. А когда дела идут плохо, то прекрасная леди порой бывает склонна к тому, чтобы стать и упрямой, и грубой. Порой она слепо наносит удары во всех направлениях, но преуспевает лишь в том, что сама себя бьет. Будьте рассудительной и принимайте все это спокойно.