— Ах да, — усмехнулся Чан. — Инспектор Дафф мне говорил.
— Вот как? Ну, Дафф мне не указчик. Я бы сделал это и без него, только занимался другими делами. Дафф просто напомнил мне мою собственную мысль. Я дал очень осторожный текст и…
— И результаты уже налицо?
— Да.
Фланнери достал из ящика нечто, завернутое в грязную газету. Быстро развернув неаккуратный пакет, он вывалил содержимое на стол. Перед Чаном появились бархатные туфли, подаренные Хилари Галту той трагической ночью в Лондоне, те самые, что были на ногах у сэра Фредерика, когда он отправился на поиски собственной смерти.
— О, какая огромная удача, — с чувством произнес Чан.
— Еще бы, — согласился Фланнери. — Час назад их
принес солдат из форта. В среду ночью он возвращался от девушки из Оукленда и обнаружил кулек под скамейкой на пароме. Поскольку никто не предъявил на него права, он взял его с собой. Он бы мог, конечно, отдать его паромщику, но не отдал.
— На пароме из Оукленда? — повторил Чан.
— Да, парень страшно удивился своей находке, совершенно не понимая, что с ней делать.
Чарли медленно повертел туфли в руках. Его заинтересовало китайское пожелание долгой жизни и счастья. Лживое пожелание. Они не принесли ни того, ни другого ни Хилари Галту, ни сэру Фредерику Брюссу.
— И что теперь? — вымолвил наконец Чан.
— Да что угодно, вариантов полно, — ответствовал Фланнери. — Прошлая среда — как раз день после убийства. Кто–то бросил тапочки на пароме, идущем в Оук–ленд. И бросил умышленно.
— И они были завернуты в эту самую бумагу? — спросил Чан.
— Да. Именно в нее, в вечернюю газету за прошлую среду.
Развернув газету, Чан принялся ее просматривать.
— Надеюсь, вы тщательно с ней ознакомились? — пробормотал он.
— Э-э… ну… у меня не было времени.
— Здесь нет ничего особенного, кроме… ах, вот, на полях первой страницы несколько цифр, написанных карандашом. Правда, бумагу порвали, и цифры немного стерлись.
Фланнери подошел ближе, и Чан показал ему надпись — на полях кто–то произвел сложение столбиком:
79 + 23 = 103
— Сто три, — прочитал Фланнери вслух. — Странно. Семьдесят девять и двадцать три в сумме дают сто три?
— Следовательно, надо выяснить, что за бедный ученик настолько слаб в арифметике, — заметил Чан. — Если вы не возражаете, я перепишу эти знаки.
— Как хотите. Тратьте свои силы на что угодно. Но помните, что туфли нашел я.
— И газету, — прибавил Чан. — Вы сделали очень важное дело.
Открылась дверь, и через порог переступил мужчина в униформе.
— К вам дама, капитан, — сообщил он, — а с ней парень. Впустить их?
— Конечно, — кивнул Фланнери и пояснил Чану: — Это Лили Барр. Я постоянно думаю о ней, она буквально не выходит у меня из головы. Надо попробовать потолковать с ней еще раз. Если желаете, можете остаться.
— Польщен вашим доверием, — поклонился Чан.
Мисс Лили Барр робко шагнула в комнату. За ней следовал Кинсей, секретарь мистера Кирка. Девушка была очень встревожена.
— Вы хотели меня видеть, капитан Фланнери?
— Да. Входите и садитесь. — Он посмотрел на Кинсея. — А это кто?
— Мистер Кинсей, мой друг, — объяснила девушка. — Я думала, что вы не станете возражать…
— Ваш ухажер?
— Ну… по–моему…
— Вы о нем тогда говорили?
— О нем.
— В таком случае, рад с ним познакомиться. Но ваш рассказ все равно звучит неправдоподобно.
— Ничем не могу помочь, — пожала плечами девушка. — Я изложила вам одну правду.
— Хорошо. Продолжим. Я собираюсь побеседовать с вами о той ночи. О ночи, когда погиб сэр Фредерик. Тогда вы сидели в своей конторе?
— Да, сэр. Хотя не исключено, что я ушла до убийства.
— Откуда вы знаете?
— Я не знаю, я только предполагаю…
— Мне не нужны ваши предположения, — буркнул Фланнери.
— У нее есть основания так думать, — вмешался Кинсей. — Она не слышала звука выстрела.
Фланнери отмахнулся от него рукой.
— Вы раскроете свой рот, когда вас спросят, — прошипел он и снова повернулся к девушке. — Вы действительно не слышали выстрела?
— Нет, сэр.
— И не встретили никого в холле, когда направлялись домой?
— Я… я…
— Итак?
— Я готова изменить свои показания в этом отношении.
— Неужели?
— Да. Я посоветовалась с мистером Кинсеем, и он заявил, что я была неправа… я…
— Вы врали?
— Поймите, я не хотела ни во что впутываться. Как представила себя в суде и… не смогла…
— Не смогли помочь нам? Вы совершили серьезный проступок, девушка. Я вправе арестовать вас, если…
— Если я не изменю показания? А если я теперь скажу правду?
— Посмотрим. Но только чистую правду. Итак, кого вы видели в холле? И вообще, кто–нибудь там был?
— Погодите, сейчас… Я вышла из своего кабинета, но, спустившись вниз, вспомнила, что забыла зонтик и вернулась обратно. Тогда–то я и заметила двоих мужчин возле лифта.
— Двоих мужчин? Как они выглядели?
— Один из них был китаец.
Фланнери изобразил на своем лице удивление, а Чарли, улыбнувшись, поинтересовался:
— А это был не мистер Чан, который присутствует здесь?
— О нет, тот китаец был старый. Он беседовал с высоким мужчиной… Его фотографии часто помещают в газетах.
— А его имя вы не помните?
— Ну как же! Это полковник Джон Битхэм. Он, кажется, путешественник.
— Понятно, — Фланнери встал и прошелся по комнате. — Значит, вы видели, как непосредственно перед убийством сэра Фредерика полковник Битхэм разговаривал с китайцем в холле. А потом вы зашли в комнату за зонтом?
— Да, выходя обратно, я их уже не застала.
— И это все?
— По–моему, да.
— Спасибо. Похоже, на сей раз вы не лжете.
— Но она же не присягала на Библии, — запротестовал Кинсей.
— И что с того? Она помешала нашей работе, а с такими вещами не шутят. Ладно, ступайте пока. Возможно, вы мне еще понадобитесь.
Девушка и Кинсей удалились. Фланнери весело поглядел на Чана.
— Это уже кое–что! — воскликнул он. — Битхэм! Сперва я упустил его из виду, но теперь придется наверстать упущенное. Полковник болтал в холле с каким–то китайцем за несколько минут до убийства сэра Фредерика, а ему полагалось сидеть наверху со своим волшебным фонарем. Что за китаец? И эти туфли — тоже подарок китайской миссии. Клянусь небом, здесь все страшно запутано!
— Осмелюсь предложить вам… — начал Чан и передумал. — Вы теперь собираетесь… — И опять замолчал.
— Я собираюсь взяться за Битхэма. Он заявил мисс Морроу, что не выходил из комнаты. Вот вам еще один лжец, и выдающийся притом.
— Почтительно прошу прощения, — настойчиво произнес Чан, — но полковник Битхэм очень умный и хитрый человек… Смотрите, как бы он не обставил вас.
— Чего мне бояться?.. Ему меня не одурачить. У меня достаточно опыта в подобных играх.
— Великолепная уверенность, — усмехнулся Чан. — Будем надеяться, что она оправдается.