Фич сидел на поваленной сосне довольно долго, лишь иногда шевелясь, чтобы пришлепнуть назойливого москита. Когда он поднялся на ноги и отправился в обратный путь, то двигался быстро, уже не спотыкаясь.
Он миновал барак американцев, прошел через заброшенный ангар с паровой молотилкой и, в конце концов, оказался возле дыры в стене склада, еще не заделанной после взрыва котла. Плахи, которыми наспех забили отверстие, еле держались на гвоздях. Фич легко отодрал пару досок, пролез внутрь и вскоре выбрался обратно с внушительной канистрой бензина.
Направляясь вниз по течению реки, он умудрялся держаться на расстоянии шага от кромки воды. Вскоре справа от него возник ряд невысоких строений, их силуэты на фоне ночного неба походили на черные зубы в пасти тьмы. Фич пошел по тропинке прямо к ним. Он слегка вспотел, под ногами у него трещали щепки, а в канистре мягко булькал бензин.
Выйдя из сосновой рощицы, окружавшей бараки поляков, коротышка опустил бак на землю и с шумом причмокнул. В двойном ряду строений не виднелось ни одного освещенного окна и не доносилось ни звука, только южный бриз шелестел листвой на деревьях.
Фич двинулся от сосен к крайнему бараку с южной стороны. Он наклонил канистру у стены, а потом пошел дальше. У каждого здания коротышка делал остановку, и около шестого барака бензин закончился. Фич поставил бак на землю, задумчиво почесал в затылке, пожал плечами и вернулся к самому первому строению.
Там он извлек из жилетного кармана длинную спичку и чиркнул ею сзади по штанине. Ничего не вышло. Он ощупал брюки; они промокли от росы. Отбросив спичку, Фич достал другую и зажег ее об изнанку жилета и, присев, поджег щербатую доску, уже потемневшую от бензина. Расщепленная древесина занялась огнем. Фич, отступив на шаг, с одобрением взирал на происходящее. Спичка в его руке наполовину догорела, но коротышка успел запалить нависающий над его головой скат крыши, покрытый толем.
Он бросился к следующему зданию и поджег небольшую кучку поленьев и бумаги. Ту мигом охватило пламя, резво распространившееся по всей стене.
Первый барак уже превратился в пылающий факел, языки пламени трепетали над ним как заведенные. И тут шум огня заглушил вопль настолько громкий, что казалось, его услышит весь мир. Когда первый крик затих, за ним прозвучали другие. Улицу между двумя рядами строений быстро заполонили фигуры, охваченные огнем; одни выскочили наружу совершенно голые, другие — полуодетые: мужчины, женщины и дети, заходившиеся от крика. Гортанный мужской голос перекрывал все прочие. Слов его было не разобрать, но человек явно пытался хоть как-то успокоить окружающих.
Фич развернулся и кинулся бежать к сосновой рощице. Ему показалось, он слышит топот чьих-то босых ступней. Коротышка обернулся, чтобы проверить, действительно ли его преследуют, и, запнувшись, упал. Какой-то здоровый мужик в красных фланелевых подштанниках рывком поставил маленького человечка на ноги и обрушился на него со словами, которые не имели для Фича совершенно никакого смысла. Недомерок выругался и тут же повалился на землю от сильного удара кулаком в голову.
Жители американского барака появились в тот момент, когда Фича рывком подняли на ноги. Среди прибывших оказался Морфии:
— Эй, мужик, ты чего это вытворяешь?
— Да эта сволочь запалила все наши дома. Я сам видел!
Морфи, разинув рот, уставился на Фича:
— Это сделал ты?
Маленький человечек, не обращая внимания на здоровяка, не отрывал глаз от бараков, чудовищным канделябром горевших среди сосен. Фич все смотрел, а потом неожиданно гордо выпрямился, как прежде выгнув грудь колесом, в его глазах проступало былое игривое выражение.
— Возможно, это сделал я, — сказал он самодовольно, — и возможно, на поджог меня подвигло НЕЧТО. Как бы то ни было, не случись этого, наверняка произошло бы что-нибудь похуже.
You’ll Always Remember Me
Steve Fisher
Цель и мечта писателей, получающих «грош за слово», — вырваться на оперативный простор глянцевых журналов с высокими гонорарами, издавать полнообъемные книги, а пуще всего — застолбить межу в Голливуде. Немногим это удавалось, а из самых удачливых мало кто смог превзойти Стива Фишера (1912–1980), писателя чрезвычайно плодовитого (почти 200 рассказов с 1935 по 1938 год), ставшего маститым сценаристом.
Из двух десятков книг, сочиненных им как под собственным именем, так и под псевдонимами Стивен Гульд и Грант Лэйн, наиболее знаменит роман «Я просыпаюсь с воплем», основа сценария классического фильма ужасов с Виктором Мэтьюром в главной роли.