Перед глазами появилось окно:
Ивент в масштабах штата: Война против русских. Дон Гвидичи предлагает захватить один из самых значимых бизнесов города — порт. Вооружайтесь и готовьтесь залечь на матрасы, потому что война будет долгой и кровопролитной.
И никаких тебе «принять» или «отказаться». Дон сказал, и мы вынуждены это сделать. Ничего не попишешь, такие уж правила, и каждый из нас знал, на что идёт, когда давал клятву.
— И любая революция начинается с низов. Первым делом нам нужно подмять под себя профсоюз. Сейчас он под русскими, но постоянные стачки и забастовки сильно повредят их бизнесу. Когда на разгрузку одного судна у них будет уходить по несколько недель, они начнут терять прибыль. И тогда мы нанесем следующий удар.
Дон Гвидичи оглядел каждого из нас. Воинственный дед, ничего не скажешь. Такой уж характер ему прописали.
— В общем-то, это все, что я хотел сказать вам, джентльмены. Можете идти, попрошу остаться только капо.
«Можете идти» — это значит, что нас так мягко выгнали. С остальными будут прорабатывать план захвата порта, а нам, что скажут, то мы и будем делать. Ну что ж.
Я встал, задвинул стул и двинулся к выходу из зала, а потом и пошел вниз по лестнице. В голове крутились мысли о том, что год спокойной жизни закончился. Это значит, что придется снова действовать, лезть под пули и рисковать. Да уж, перспектива так себе. Думаю, что и Генри думал что-то такое же, но поговорить с ним не удастся. Он ведь остался с доном разрабатывать план.
— Томми, — послышался рядом голос. — Ты меня слышишь?
Это был Джонни Ломбардо, один из солдат семьи.
— Извини, задумался, — ответил я. — Как дела, Джонни?
— Как обычно, бедствуем, — ответил он. — Я слышал, вы с Джо собираетесь открыть клуб? Позовешь на вечеринку по поводу торжественного открытия?
— Когда оно еще будет, — ответил я. — Нам продали жуткую развалюху, в нее придется столько бабок ввалить, что… А ещё танцовщицы, музыка, бар.
Мы вышли на улицу, я двинулся к машине, а Ломбардо пошел за мной, не отходя ни на шаг. Чего он ко мне вообще прицелился, мы же с ним даже не работали вместе.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — сказал мафиозо. — У меня тоже есть пара проектов, которые требует немедленного вливания наличности. Есть наводка, но в одиночку ее не взять. Нужны люди.
— Так обратись к Империоли, — назвал я фамилию капо, под которым ходил Джонни.
— Он не поможет, а долю стребует. А мне бы хотелось провести это дело без него. Небольшая халтурка.
— Хочешь предложить это дело мне?
— Тебе и Джо, — сказал он. — Мне кажется у тебя хватит смелости. Давай сядем в машину и поговорим.
Я открыл тачку, залез внутрь и разблокировал замок. Джонни тут же забрался внутрь и уселся на пассажирское сиденье.
— Давай ты скажешь, в чем дело, а я отвечу, пойду я на это или нет.
— Это справедливо, — кивнул он. — Только учти, это мое дело. Не пытайся провернуть его без меня, если не хочешь увидеть меня во врагах.
— Да без проблем, — развел я руками. — Мне этого не нужно. Тем более, что мы вроде как одно дело делаем. Ну, так что ты хочешь предложить?
— Мне тут одна птичка напела, что ирландцы сегодня должны отвезти долю со всех бизнесов своему боссу. Там будет пятьдесят кусков. И если они не доедут до места, а мы возьмем их… Прикинь, по двадцать пять штук на команду, да еще и деньги легкие. Ну сколько их там будет одной машине? Пятеро? Мы их уроем, а бабки заберем.
— Ты предлагаешь грабануть ирландцев? — переспросил я. — Нет, деньги-то за один вечер хорошие, спорить не буду. Но сам подумай: война с ними уже закончилась, они прогнулись под нас и платят дань нашему дону. Часть этих денег, так или иначе, принадлежит ему. Ну и кто мы будем после этого?
— Никто ничего не узнает, главное — не оставить живых свидетелей. А по поводу того, что им нечем будет платить дону… Они ведь все равно заплатят, просто из сбережений, так что он свое все равно получит.
— Слушай, — сказал я. — Почему ты вообще пришел с этим делом ко мне?
— Потому что уверен, что у тебя хватит яиц взять свое. Полсотни тысяч буквально валяются на дороге, а мы их просто подберем. Даже если ирландцы узнают об этом, они побоятся выкатить обвинения дону. Сейчас они — самая слабая банда в городе, репутация у них ниже некуда, кучу бизнесов потеряли. Людей нет, денег нет. Не рискнут.