- Герман, ну что там? прошептал Саша, глядя на друга.
- Ничего, тяжело вздохнув, ответил Герман, натянуто улыбнулся, и, откинувшись спиной на железную стену гаража, нервно засмеялся.
- Значит все хорошо, улыбнулся Саша, и приподнялся, осматривая свой свитер на животе.
- Все хорошо, усмехнулся Саша, гладя себя рукой по животу.
- Живой, прошептал он, и засунул палец в круглое отверстие справа, чуть выше пояса. Он смотрел на палец в дырке и тихо смеялся, а слезы катились из глаз... Рядом сидел Герман, и, указывая пальцем на Сашу, нервно смеялся, держась другой рукой за живот. Из-за угла гаража раздались хлопки. Тут же к ним ввалился Женька, бросившись всем телом в проход между гаражей, где были друзья.
- Ты чего, написал? Герман, ткнул пальцем в нос Женьки. В штаны наложил, звонко смеялся Герман.
- А вы чего, прошептал Женька, глядя на друзей шальными глазами. Что?
- У меня дырка в тулупе, смеялся Саша, показывая свой палец в дырке. А штаны сухие, точно, улыбался он.
- Да это Кузя наш написал, хохотал Герман.
- Сами вы такие, обиделся Женька, сев на снег рядом с друзьями.
- Там что, спросил Герман, указав пальцем в сторону будки отца.
- Нормально все, пожал плечами Женька. Горит.
- Что, завопили в один голос Саша и Герман.
- Что, горит, говорю, что еще, удивленно ответил Женька, вытирая грязной ладонью лицо.
- Меня бабка прибьет, вскочив на ноги, крикнул Герман. Тушить надо, и побежал к будке.
- Вперед, громко сказал Саша, подскочил, и, толкнув Женьку, побежал следом. Они бегали вокруг будки кидали снег в открытую дверь и кричали. Через несколько минут, Герман решительно набрал снег в руки и, забежав в будку, бросил его прямо на огонь, и стал затаптывать пламя валенками.
- Герман, крикнул Саша, и рванулся за другом. В небольшой будке, они яростно тушили огонь, не обращая внимания на рассыпанный всюду порох, и патроны.
- Туши, орал Герман. Бабка точно прибьет! Туши!
Спустя полчаса, огонь был потушен, а друзья, мокрые и черные от копоти, сидели на снегу возле будки. Женька, сидел чуть в стороне, и рассматривал частями прожженную варежку. Саша, молча, смотрел на обгорелый валенок Германа, и подрагивал. А Герман, смотрел в небо, и тяжело дышал. От них валил пар, они были черные, грязные, но счастливые. Женька, утерев нос, тихо сказал:
- Будку спасли, а за одежду, дома меня отец выпорет, это точно. И мать добавит, тяжело вздохнул Женька.
- Ладно тебе, сказал Саша, в первый раз что ли?
- Тебе хорошо, ответил Женька. У тебя один отец. Он может и три дня домой не приходить, а мой каждый день, поморщился Женька. Придет, стакан выпьет, и за портупею, если что не так.
- А ты в кладовке от него закройся, тихо произнес Герман, взглянув на друга.
- Тогда он дверь сломает, и еще хуже будет, с тоской сказал Женька.
- Ну, тогда терпи, задумчиво сказал Герман.
- Терплю, сказал Женька, да только жопа болит, и ребра, все болит, грустно добавил Женька. Задолбал он меня.
- Одно слово - танкист, тяжело вздохнув, сказал Герман.
- Угу, кивнул головой Женька.
- Что, по домам? спросил Саша, посмотрев на друзей.
- Да, кивнул головой Герман. Только будку закрою, и пойдем.
Смеркалось. Трое друзей, устало шли по "бетонке", в сторону гарнизонных пятиэтажек. Настроения не было, каждый думал о том, что будет дома. Только Саша Карно, шел спокойно. Он думал о том, что надо будет стирать одежду, потом где то сушить ее, потому что в квартире было холодно, всего 14 градусов тепла, батареи еле теплые, да еще тулуп отцовский надо было аккуратно зашить....Грустно одним словом, подумал Саша. Без мамы грустно и страшно. Хлеба дома нет, придется жарить тушенку и яйцо. А завтра еще в школу, и домашнее задание не делал. Вот жизнь, тяжело вздохнул Саша
- Ты чего, обернувшись, спросил Герман.
- Ничего, махнул рукой Саша.
На перекрестке, они расстались, и разошлись, каждый к своей пятиэтажке. Гарнизон, коробки одинаковых домов, медленно погружались в темноту. День закончился.
День следующий. В школе. 10 б класс.
Единственная школа в гарнизоне. Кирпичное двухэтажное здание, рядом ДОФ (Дом отдыха офицеров) столовая и гостиница. К школе ведет бетонная дорога, выложенная из аэродромных плит. На широком крыльце школы, группами собираются школьники и чистят обувь от снега. Внутри большая раздевалка, коридоры, лестницы, и классы. В одном из них, на третьем этаже, в кабинете истории, готовится к первому уроку 10 б класс. Трое друзей, Герман, Саша, и Женя, стоят у окна в коридоре, и шепчутся между собой, глядя в окно.
- Мне вчера так влетело, до сих пор задница болит, поморщился Женька. А за варежки еще мать добавила, и чего они такие, пожал плечами он. А у вас как? спросил Женька, взглянув на друзей.
- Нормально, негромко произнес Саша, глядя на школьный двор, усыпанный снегом.
- Герман, а ты чего молчишь? ковыряясь пальцем в ухе, спросил Женька, посмотрев на друга.
- Мать пьет, тихо сказал Герман, опустив глаза.
- Опять? скривился Женька.
- Прихожу вчера, дымом пахнет на площадке, неторопливо говорил Герман. Открываю дверь, а в коридоре дым стоит, и Светка плачет в углу. Титан растопила она, а сама пьяная заснула. Вытяжку только забыла полностью открыть, дым в квартире, и Светка плачет...
- И что? спросил Женька, глядя на Германа.
- Обошлось, тяжело вздохнул Герман, глядя на школьный двор.
- Хорошо, что пожар не случился, сказал Саша.
- Да, вздохнул Женька. Вчера не день, а пожарная тревога, точно, промолвил он, и достал из кармана школьного пиджака карамельку.
- Будешь, протягивая Герману конфету, предложил Женька.
- Нет, покачал головой Герман.
А ты? предложил он Саше.
- Не хочу, тихо ответил Саша. Домашку кто-нибудь приготовил? спросил он, глядя на друзей. Сегодня опрос будет, классная сказала.
- Да какой там, махнул рукой Женька. Как-нибудь, может.
Громкий звонок прервал разговор друзей. Школьники быстрым шагом направлялись в кабинеты, начинались уроки.
Вечер того же дня.
Герман и Саша, прохаживались у входа в продовольственный магазин. Оба невеселые, и задумчивые. Герману надо было накормить сестру, а денег не хватало, друзья ждали Женьку, и тихонько переговаривались.
- Саня, я и так уже должен тебе пять рублей, взглянув тоскливо на друга, шепотом сказал Герман.
- И что? пожал плечами Саша.
- Неудобно мне, понимаешь, как попрошайкой, себя чувствую, глядя на носки старых валенок, сказал Герман.
- Это ничего, сказал Саша, всякое бывает.
-Да, тяжело вздохнул Герман. Я даже не знаю когда смогу отдать, промолвил он, глядя на светящуюся витрину магазина.
- Когда хочется, есть, ни о чем не думаешь, кроме еды, прошептал Саша.
- Точно, негромко сказал Герман, наблюдая через большое стекло, как толстая тетка в белом колпаке, разливает жидкую сметану в маленькие баночки. Они, молча, смотрели на людей в магазине, такие непохожие мальчишки, один высокий, слегка сутулый, другой среднего роста, и почти всегда серьезный. Снег хрустел под ногами прохожих, светились окна в домах...
- Вы чего, раздался веселый голос Женьки. Давно ждете?
Герман обернулся, посмотрел на Женьку укоризненно и произнес:
- Еще немного и совсем замерзнем. Принес? Женька, не в пример друзьям, маленького роста, с круглым наивным лицом, молча, хлопал глазами, и улыбался.
- Принес? спросил Саша, посмотрев на бумажный пакет, в руках друга.
- Вытряс все, вздохнул Женька, протягивая пакет Герману.
Взяв пакет, Герман раскрыл его и тихо присвистнул.
- Я пересчитал, улыбнулся Женька. Ровно двенадцать рублей.
- Ты что, копилку разбил? спросил Герман, вытащив из пакета монетку.
- Конечно, пожал плечами Женька. А что?
- Спасибо, прошептал Герман, смущенно. Ты настоящий друг, добавил он, глядя на Женьку.
- Ладно, махнул рукой Женька. Пошли что ли в магазин.
- Айда, сказал Саша, и пошел к стеклянным дверям.
В магазине было шумно. Стояли люди уставшие и измотанные. Говорили о житейском и не забывали внимательно наблюдать, за продвижением очереди. Одна очередь, что побольше, стояла за вареной колбасой, другая, что поменьше, за сметаной. В отделе напитки, было пусто. Саша подошел к высокой женщине в сером пальто, и вежливо спросил:
- Извините, вы последняя будете? Женщина вздрогнула, повернулась, и с сожалением посмотрев, на Сашу сказала:
- Не последняя, крайняя, кивнула она головой. Я буду, добавила она, и отвернулась.
- Тогда я за вами, пожал плечами Саша. Он взглянул на Германа, который занял очередь в молочный отдел, кивнул головой, и, засунув руки в карман, замер. А Женька в это время, уже ходил в хлебном отделе, с важным видом разглядывая пряники и печенье на полках. Ему очень хотелось конфет, но он точно знал, что в этом магазине, кассирша видит все, потому как сидит с краю, и полок здесь посередине, совсем нет. А значит, и стащить, ничего не удастся, тем более, что людей в отделе совсем нет. Женька тоскливо посмотрел на конфеты "Осенние", вздохнул, и вышел из отдела. Мельком взглянув на кассиршу, он столкнулся с ее хищным взглядом, прищуренных глаз, и, отвернувшись, ускорил шаг. Он подошел к Саше, тяжело вздохнул, и шепнул ему на ухо:
- Сидит как статуя, даже головой не вертит.