— Ты заказываешь его каждый раз, Меган, — Рон мягко улыбнулся, сжимая ладонь пуффендуйки в своей.
— Точно так же, как и Полумна, — поддержал разговор Невилл, оторвавшись от чтения журнала о ботанике. — Дай угадаю: ты снова будешь «Сонату единорога»?
— Есть вещи, которые остаются неизменными, — мечтательно изрекла когтевранка, накручивая на палец прядь светлых волос.
— Это ты про слизеринцев, которые никогда не выходят на свет? — Гарри, смеясь, кивнул за дальний столик, где в самой неосвешенной части «Трех Метел» устроились Паркинсон и Забини. — Эта привычка у них точно никогда не изменится.
Вся компания дружно засмеялась.
— Надо сказать, они в этом году стали куда спокойнее, — касаясь кончиком палочки изображения блюда в меню, заметил Невилл. — Если в начале учебного года это было вполне объяснимо тем, что на них ополчился весь Хогвартс, то теперь… Кажется, «змеи» перестали быть змеями и оказались вполне нормальными.
— Ну, это уже Гермионе виднее, — Джинни хитро улыбнулась, глядя куда-то подруге за спину, и все за столом проследили за её взглядом.
— Это ещё почему? — Грейнджер, может, и хотела бы возмутиться из-за настолько непрозрачного намёка, но уже не могла, так как абсолютно точно знала, почему Уизли сказала это.
К ним шёл Малфой.
Мерлин, она могла узнать его по шагам.
И по парфюму, конечно же, куда без него.
— Грейнджер, — расслабленно, совершенно безмятежно. — Выйдем. Надо поговорить.
Несмотря на то, что гриффиндорка отодвигала стул нарочито аккуратно, он всё равно противно и очень громко скрипнул, и если до этого за странной сценой наблюдала лишь половина студентов, занявших столики, словно зрительские места, то теперь к ним присоединились и все остальные. Пожалуй, больше, чем неровный деревянный пол, за повреждения в котором постоянно цепрялся стул, она не любила только пристальное внимание, такое, как, например, сейчас.
— Не уверен, что Гермиона горит желанием поболтать, Малфой, — Рон, хотя и демонстрировал чудеса уравновешенности в последнее время, всё же заметно напрягся.
— О, поверь, Уизли, она хочет, — слизеринец насмешливо склонил голову и ухмыльнулся уголком губы, совершенно точно зная то, о чем гриффиндорец даже не подозревал, и ленивым жестом призвал с вешалки пальто Гермионы. — Видишь ли, моя девушка никогда не против пообщаться со мной.
От тишины, мгновенно воцарившейся в пабе, Грейнджер захотелось одновременно и закрыть лицо, и заткнуть уши.
«Да, а ещё лучше заткнуть Малфоя, пока он не сказал что-нибудь ещё».
— Твоя кто? — первым заговорил Рон, пораженно глядя на Гарри, который, кажется, не выглядел слишком удивленным.
— Милый, а ты не хочешь этот чудесный банановый пудинг, он… — быстро заговорила Меган, указывая на первый же десерт, попавшийся ей на глаза в меню, пока Рон, не скрывая шока, наблюдал за тем, как Драко помогает Гермионе надеть пальто, после чего они оба, держась за руки, выходят из заведения.
— По-моему, всё логично и весьма прозаично, — невозмутимо высказалась Полумна, потягивая через трубочку ярко-синюю «Сонату единорога». — В их головах одни и те же мозгошмыги, разве вы не замечали?
***
— Шутка слегка затянулась, тебе не кажется? — шёпотом, но так, чтобы её слова были слышны проходящим мимо волшебникам, произнесла когтевранка на ухо своей однокурснице. — Это уже перестаёт быть смешным.
Вторая волшебница захихикала, закрывая ладонью рот, и демонстративно отвела взгляд в сторону, будто они с подругой говорили вовсе не о тех студентах, которые шли буквально в паре метров от них.
Гермиона лишь шумно выдохнула и чуть сильнее сжала в ладони книжку, стараясь ничем не выдать того, насколько её раздражали подобные сплетни. С того дня, когда Драко одним предложением положил конец всей их тщательной конспирации прямо посреди бара, прошло чуть больше трех недель, однако слухов, кажется, не уменьшилось ни на сикль. Однако суть проблемы состояла не в этом: если со столь пристальным вниманием ещё можно было примириться, то с собственной паранойей, уверяющей, что их с Драко отношения и правда окажутся всего лишь шуткой, — однозначно нет. Гермиона старалась гнать подобные мысли прочь, представляя, как они тают и исчезают вместе с последним снегом, и, надо сказать, порой это действительно помогало. Апрель медленно подходил к концу, погода, царившая в Британии, заслуживала всех похвал, но стоило им с Малфоем выйти на улицу, чтобы прогуляться и просто вместе провести время, как на них тут же устремлялось множество взглядов, будто они были не подростками, наслаждающимися весенним теплом, а волшебниками, поднявшими Волдеморта из могилы, и это как минимум. Иногда Гермионе даже казалось, что в день, когда её награждали Орденом Мерлина, к ней было приковано куда меньше внимания.
Драко же такой бурный интерес к его личной жизни ни сколько не смущал: то ли приёмы, привычные для аристократических семей, то ли его врожденная уверенность в себе, то ли ещё Мерлин знает что сыграло свою роль. Он не обращал ни малейшего внимания ни на косые взгляды, ни на извечные перешептывания, а иногда, видя, что Грейнджер некомфортно, даже предлагал в шутку засечь, сколько времени пройдёт, прежде чем кто-нибудь «случайно» заведёт с ними диалог и «невзначай» попытается узнать что-нибудь личное. Гермиона обычно лишь улыбалась в ответ на эту идею, словно впитывая в себя ауру непоколебимой уверенности, исходящей от Драко, и чувствуя, как он чуть сильнее сжимает её ладонь, рефлекторно выпрямлялась и слегка поднимала подбородок. Малфой менял её изнутри — это невозможно было отрицать, но глядя на то, как он сохраняет спокойствие вместо того, чтобы в привычной манере растолкать гриффиндорцев по пути в столовую или кабинет, не без удовольствия отмечала, что и сама оказывает на него не меньшее влияние.
— Расслабься, — совершенно спокойно произнёс слизеринец, глядя куда-то перед собой. — Они не стоят твоего внимания.
— Не стоят, — на выдохе повторила девушка, оставляя когтевранок позади.
Драко слегка улыбнулся, наблюдая за тем, как Гермиона, пытаясь сохранить самое невозмутимое выражение лица, чуть ускорила шаг. Его всегда забавляло то, что Грейнджер, за чьими подвигами в компании Поттера и Уизли следил весь магический мир, всё равно немного терялась из-за сплетней каких-то глупых школьников. Малфой не слишком понимал того, почему мисс-независимость-Гермиону-Грейнджер так заботят какие-то слухи, как не мог осознать и то, что находит её реакцию до жути милой. Когда-то от одного этого слова ему бы скривило рот, а где-то в горле появились бы рвотные позывы, однако сейчас ничего подобного не наблюдалось. Думать о том, какие ещё изменения его ждут, было настолько же странно, насколько и любопытно. «Ох уж эти первые отношения…» — как-то сказал Блейз, просматривая утреннюю газету в их общей комнате, когда Драко невзначай поделился мыслями по этому поводу. После Забини ещё несколько суток упражнялся в остроумии, забавляясь тем, что «принц всея Слизерина теперь в паре», но Малфой не злился: он видел, что друг действительно рад за него, и этого было достаточно. На их факультете обсуждать личную жизнь друг друга было априори чем-то противоестественным, а потому после этого разговора Драко в очередной раз убедился в том, насколько много изменилось. Если среди восьмого курса эти перемены не были слишком уж очевидны, то у младшекурсников они прослеживались весьма чётко: юные слизеринцы всё чаще общались с другими студентами и всё реже собирались в отдельные группы. Когда это заметила Астория, она с выражением лёгкой грусти предположила, что скоро их факультет совсем перестанет быть таким, каким об был во время их зачисления, на что Малфой лишь пожал плечами. Сейчас же ему казалось, что Гринграсс ошибалась: «змеи» остались «змеями», а Слизерин не перестал быть Слизерином, разница заключалась лишь в том, что изумрудно-зеленый занавес, веками отделявший их факультет от внешнего мира, наконец спал. Оказала на это влияние война или же это произошло из-за его отношений с Гермионой — Драко не знал, но его вполне устраивало то, что он видел вокруг себя.
—… ты, полагаю, прочитал это в плане, который я дала тебе прошлым вечером, — Грейнджер завершила своей монолог и теперь смотрела на него, явно чего-то ожидая, в то время как он, Малфой, не услышал совершенно ничего, погрузившись в свои мысли.