— Прости, друг. — Масляный Джек выпрямился и подобрал чистую стопку, давая понять, что разговор окончен. — Мне это не интересно.
Мексиканца отказ ничуть не смутил. Он глянул стакан на свет, плюнул на ободок и вытер его о холщовые штаны. Масло нахмурился — ему не нравилось, когда так делали.
— Ай-яй-яй, друг. — Пако ухмыльнулся и поскреб усы. — Не уважишь переговорами? Ай-яй-яй. Разреши, покажу что-то.
Сунув руку под жилет, он вытащил полуавтоматический диллинджер — целиком позолоченный, со стволом длиной в локоть и рукоятью красного дерева.
«Превентивная полиция Мехико. Прогресс и безопасность», — сообщала гравировка вдоль ствола. И то же самое с другой стороны, по-испански.
— Прогресс — и безопасность, — прочел Пако, аккуратно пристроив диллинджер между собой и барменом, английскими буквами вверх. — Поганые федералес украли наш первый девиз. И для тебя, гринго, написали, чтоб тебе понятно было!
Старатели, вернувшиеся было на стулья, опять бесшумно удалились под стол. Пистолет и торговца они разглядывали с новым интересом.
— Итак, ми компа. — Испанец щелкнул пальцами. — Генератор пятьсот. Первая сотня галлонов — тысяча… а-а, черт с тобой, старая крыса, забирай за восемьсот пятьдесят. Итого…
— Как насчёт перебраться со своей ярмаркой в другое место? — раздался новый голос.
Пако умолк и неторопливо облизнул губы.
— Это кто? — потребовал мексиканец, не оборачиваясь. Он покосился на траппера. — Часовщик! Это твой мальчик, что сумки носит?
Тощий ответил посторонним голосом:
— Э-это… э-э… я его не знаю. Клянусь.
— Я слингер, — сообщил Пепел, не вставая.
— Слингер, вот как. — Пако игриво приподнял бровь. — Плохо знаю язык, да. И что же делают эти ваши «слингеры»? Развлекают приезжих?
Масляный Джек хохотнул из-под стойки.
— Бывает, — протянул чужак. — Порой свинцом кормят.
— Свинцом, говоришь? — подхватив золотой диллинджер, Пако взвился как хищная гиена, оказавшись к наглому гринго лицом…
Лишь затем, чтоб обнаружить ствол, глядящий ему в глаза.
Музыкальный автомат дотренькал мелодию и притих, уронив модератор на струны, и лишь пение вечерних сверчков доносилось с улицы.
Зицнь! Бум! БАХ!
Механический силок, доныне отдыхавший в луже спирта, вдруг ожил, подпрыгнул и с грохотом повалился на пол; Пако выстрелил, рефлекторно положив пулю в соседнюю цель.
— А-а-а-ай! — заверещал Тощий. Он повалился рядом с «кукушкой», обнимая простреленную лодыжку.
Пеплу этого было достаточно. Одним рассчитанным движением он опрокинул столик и присел за ним, выстрелив несколько раз поверх. Зазвенело стекло в баре, и за стойку потекли ручейки крашеного спирта. В воздухе тошнотворно запахло виски.
Мексиканец не в первый раз стрелялся на баре: стоило Пеплу открыть огонь — торговец махнул через стойку как горилла, не опрокинув бутыль и не разбив ни одного стакана. Он выставил золоченый диллинджер и наугад пальнул несколько раз, а потом затих, и немедленно поднялся, держа на мушке бармена. Масляный Джек трепетал в объятиях торговца, словно усатый сом.
— Хорош баловаться, чико! — Пако сверкнул золотыми коронками. — Не то стрельну его.
Пепел медленно показался из-за столика, по-прежнему держа оружие.
— Я сам его стрельну, — сказал он, взяв револьвер против локтя.
БАХ! Темный фонтанчик хлестнул из ключицы бармена, запачкав испанца.
Масляный Джек вяло уставился на ранение.
— Пепел, — его белое лицо дернулось и обмякло. — Пепел, за что?
— Ты смеялся надо мной, Джек, — отозвался чужак. — Никогда…
Прежде, чем закончить, он сдвинул прицел на полдюйма и спустил курок, метя в голову испанца.
Щелк!
— … этого не делай.
У него кончились патроны.
— А-а… га-га-а! — удивление на круглом лице Пако без перехода сменилось насмешкой. Не тратясь на дальнейшие колкости, он поднял свое позолоченное оружие навстречу слингеру.
На боку американского револьвера завертелся медный маховичок. Пако и бармен внимательно пронаблюдали, как заряжающий механизм — щелк-дзинь, щелк-дзинь, щелк-дзинь, — наполняет барабан, выплевывая отстрелянные гильзы на пол.
Секунду помешкав, мексиканец опрокинул диллинджер назад.
— Чертовы гринго со своими шестеренками. — Пако сдул пороховые газы, спрятал пистолет и уронил Масляного Джека под бар. Потянувшись, торговец достал с полки квадратную бутыль, уцелевшую в перестрелке. — Местное пойло не такие помои хоть?