— Вообще-то, это твой контингент, — ехидно отозвалась Мелюзина, но, выдержав короткую паузу, махнула рукой: — Наблюдаю, конечно. У Брана и Линдси резко повысился магический потенциал, про кошку не знаю. Не знаю, какой она была раньше. Ты об этом?
— Именно. Так что, мы тут зря пренебрегаем медитативными практиками. А заодно стало ясно, почему русские легко обходятся без развитой ритуалистики и артефактов.
— Артефакты у них, кстати, тоже есть, но это совсем не то же, что делаем мы, — заметила Мелюзина. — Это скорее не артефакты в нашем понимании, а одержимые предметы.
— То-есть? — Моргана аж подскочила.
— Я специально выясняла. Они вселяют в предмет дух и подпитывают энергией. Нахватались у сибирских шаманов.
— Но это же бомба замедленного действия! И никогда не знаешь, когда рванёт!
— Но они как-то с этим управляются, — пожала плечами Мелюзина.
— Надо будет поговорить с этим Григоровым и с Браном, посмотреть, до чего они там домедитировались, — выдала вердикт фея Моргана, — А то мало ли что?
Мистер Гровенор ожидал свою дочь возле резных ворот в один из маленьких садиков, всего-то тридцать на тридцать футов. По всей видимости, это садик, состоящий из одних только хвойников, именно для таких встреч и предназначался: разглядеть со стороны ворот, что там творится внутри не было никакой возможности.
Вскоре появилась и Белла, она бежала к отцу чуть ли не вприпрыжку:
— Папа!!!
— Мисс! Где ваши манеры? — строго спросил он.
Белла тут же замерла, словно стукнулась о стену, надулась, но ответила вежливо:
— Да, папа! Добрый день, папа!
— Добрый день, Белла, — ответил мистер Гровенор, пропуская дочь впереди себя и вскоре они уже сидели в уютной, заросшей плющом беседке в дальнем углу этого садика.
И тут Беллу прорвало:
— Папа! Ты говорил с Морганой? Эту кошку теперь отсюда выкинут? А русских теперь поставят на место?…
— Я говорил с её величеством феей Морганой и выслушал альтернативную версию происшествия. Скажи, зачем ты начала этот конфликт? Русские здесь гости, к тому же, представляют древний род Горынычей…
— Да кто они такие, эти Горынычи⁈ — вспылила Белла. Вот тут-то отец её и поймал!
Он бросил на неё такой взгляд, что нерадивой ученице захотелось провалиться сквозь землю. Последующее замечание было ещё менее приятным:
— Дочь! Мне странно, что ты задаёшь этот вопрос! Это ты у нас волшебница, ты каждый день ходишь в библиотеку, где хранятся манускрипты, что древнее самых древних из хранилища Ватикана. Это ты ежедневно сталкиваешься с этим Горынычем в школе, уже почти месяц. Это ты должна разъяснить мне кто такие Горынычи, кто такие друиды и почему её величество фея Моргана говорит о тех и других с придыханием.
Белла покраснела, опустила голову и закусила губу. Сэр Гровенор, конечно, понимал дочь и очень жалел её, но именно поэтому продолжил внушение:
— И, всё же, объясни, зачем ты затеяла этот конфликт?
Белла опустила голову ещё ниже и сейчас выглядела той, кем на самом деле и была: испуганной нашкодившей школьницей, а её отец решил, что моральной порки на сегодня достаточно, пора переходить к конструктиву:
— Пойми, наше положение даёт не только преимущества. Хотим мы или нет, но мы часть большой политики. И любое наше действие является частью большой политики. А в случе твоего конфликта с русскими — часть международной политики. В этой области нет места капризам, есть только интересы. Ты поняла?
— Да, папа. Значит мне надо восстановить отношения с русскими и с Браном с его девками?
— Фу, что за выражения⁈ Но суть ты поняла правильно. Главное, не слишком нарочито. Русские это, может и проглотят, а вот Браны, поверь, они только притворяются деревенщиной. В друзья особо не набивайся, достаточно будет, если установятся формально-приятельские отношения, предполагающие возможность посылать друг другу открытки на Рождество и при случае обратиться за помощью по мелким вопросам. Ну а большее… будет зависеть от того, что ты нароешь на этих Горынычей и друидов. Жду от тебя краткую справку в течение месяца. Если будет что-то такое, что нельзя передать в открытом письме — расскажешь, когда приедешь на каникулы или, если будет что-то срочное — намекни и я приеду.
— Да, папа! Но, понимаешь… Поступая сюда мы давали очень серьёзные клятвы, подкреплённые магией и…
— Я не требую от тебя невозможного, в конце концов ты не платный агент, а член семьи. Но надеюсь, что ты поделишься с семьёй тем, чем можно поделиться. Прямо, или намёком, или умолчанием…
Поняв, что разнос окончен, шкодни… простите, школьница заметно повеселела и ответила с улыбкой: