(Пернети)
Символом третьего круга выступает алхимический Феникс. Эта чудесная фигура ясно указывает на астральный Огонь со всеми его тайнами. Павлиньи перья символизируют разнообразные цвета, которые приобретает вещество под воздействием этого философского огня, который нагревает, не сжигая, этого влажного и тонкого огня, обозначенного крыльями Феникса.
Впрочем, само слово Азот указывает на смысл всей фигуры:
«Азот, по словам Планискампи, означает средство соединения и сохранения, или универсальное лекарство. Планискампи отмечает также, что термин Азот следует рассматривать как принцип и цель всех тел и что он скрывает в себе все каббалистические свойства, подобно тому, как он содержит первые и последние буквы трех материнских языков: Алеф и Тау древнееврейского, Альфу и Омегу древнегреческого и A и Z латинского».
(Пернети)
Над этими тремя кругами сияет в мистическом треугольнике священное имя ОН-БОГИ, Элохим, символ совершенного Философского Камня.
Здесь мы непосредственно вступаем в область каббалы; поэтому мы вынуждены завершить это, и так уже затянувшееся, изложение, чтобы читатель мог развить его по своему усмотрению, с помощью тех основных сведений, которые мы ему предоставили.
Папюс
Мы мало что можем добавить к этому щедрому и точному герметическому объяснению. Мы ограничимся лишь тем, что как можно более кратко наметим два каббалистических смысла центральной фигуры.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ, ИЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ, СМЫСЛ ЭМБЛЕМЫ
Андрогин — самый поразительный образ человеческого Царства, сведенного к своему сверхчувственному принципу.
На чисто иероглифическом языке это абсолютный символ того Скрытого Существа, которое проявляется вовне посредством того, что Фабр д’Оливе называет его «действующей волевой способностью»; того Вселенского Существа, которое индивидуализируется путем неограниченного деления во времени и пространстве; наконец, того, Духовного Существа, которое воплощается в теле и впадает в материю за то, что оно вознамерилось стать центром и отдалилось от божественного Единства — центрального принципа и важнейшего источника всякой духовности.
Согласно эзотерическому толкованию Моисея [114], этапы грехопадения таковы: Универсальный Адам, אלם, проявляет Айша, אישה; с тех пор он сам становится Айш איש; это потенциальный Интеллект человека, который реализуется, проявляя Волю. Но неправильное использование этой воли приводит к падению их обоих (мужчины и женщины: Интеллекта и Воли) в элементарный мир: Айша пребразуется в Хева, הוה, материализованную Жизнь, супругом которой становится Адам.
Как вы знаете, мы уже давали в другом месте объяснение Хева, или Хеве, הוה. Дабы не усложнять и без того слишком длинное примечание по поводу И-еве и Адам-еве [115], мы забыли тогда отметить преобразование в ח, Хет, первого ה, Хе, в הוה (Гева), которое становится חוה (Хава). Это отвердение начального гласного иероглифически обозначает грехопадение Адама и его последствие: материализацию в нем универсальной Жизни.
Так вот, Андрогин Кунрата представляет собой Адама-Еву, или Универсального человека, рассеянного в материи и погрязшего в становлении: это выражает сфера стихий Гиля (ΥΛΗ) [116], который Андрогин держит в руках.
В эту сферу вписан квадрат стихий, а в этот квадрат — адамический треугольник: тело, душа, дух.
Эта геометрическая схема тождественна и строго соответствует иероглифу, который используют алхимики в качестве эмблемы завершенного герметического делания, полученного философского камня:
Возвращаясь к треугольнику, который заключен в квадрат, вписанный в круг: можно ли более точно изобразить падение человека, заточенного в четырех стенах своей зловещей тюрьмы?.. И если мы перейдем от общего к частностям, то не увидят ли посвященные в этом живом тернере, подавляющем и удерживающем в плену кватернер стихий, эмблему грозного аркана? Не подумают ли они об индивидуальной адамической душе, вначале увлеченной головокружительным вихрем перерождений, а затем барахтающейся посреди четырех стихийных потоков, которые за нее борются? Бедная душа, раздираемая между этими четырьмя гибельными силами, отчаянно пытается достичь и завладеть центральной, сбалансированной точкой; узловым, единственным в своем роде пересечением; спасительным местом, где ее воплощение сможет осуществиться, по крайней мере, в гармоничной, уравновешенной и синтетической форме человека!
Если, к несчастью, она позволит увлечь себя в сторону одному из потоков, то какой будет ее участь? Во что она превратится? В нечто элементарное в природе или, если ей удастся воплотиться, в бедное бессознательное, надолго померкшую божественную искру и пленницу одной из аналитических, крайних, анархических форм животного мира! [118]
Обратимся к магическому рисунку, к этой субстанциальной сфере Гиля, которую вечно перерабатывает и обновляет тайный Свет вселенной: Etiam mundus renovabitur igne… От принципа инкарнации, соответствующего указанной сфере, перейдем к реализации, приведению в действие этого принципа. Нам нужно спуститься к нижней сфере, где Кунрат изобразил континенты и моря, и остановить свой взгляд на земном шаре, рассматриваемом как образец всех центров материального сжатия, где вселенский Адам-Ева рассеивает свои дольные единицы.
Здесь находится царство того ΧΑΟΣ, или первозданной субстанции; того Тоху ва-боху תהו ובהו; той потенциальной бездны (Том תהזם), порождающей двойные воды (Майм מים), на поверхности которых порождающее дыхание (Руах Элохим, רוח אלהים) проявляет свою оплодотворяющую способность. Лейпцигский теософ раскрывает здесь для тех, кто умеет читать, несколько арканов, касающихся материального генезиса миров. К тому же начертанные формулы вполне «прозрачны», и с ними следует внимательно ознакомиться…
Вселенский Адам, возжаждав распада, скатился на самое дно «канавы»; он погряз в клоаке дифференцированной субстанции, продукте самого его грехопадения; он дробится, не в силах никогда себя исчерпать, сея в изобилии всё более разумные, нравственные и сознательные живые души даже в самые скромные формы бытия и становления. Но это еще не всё: ему предначертано судьбой, чтобы, разделившись до бесконечности, он восстановился в своем онтологическом единстве; чтобы, спустившись, он поднялся; и, наконец, чтобы, пройдя инволюцию, он прошел эволюцию.
Мы не будем касаться проблемы — столь волнующей в своей оккультной глубине — искупления минерального, растительного и животного царств: эта тайна никогда не будет полностью раскрыта [119]. Но, когда адамическое существо совершит две трети своего обратного пути и, уже частично избавившись от тесных и деспотических пут, надеваемых на него судьбой физической природы, оно сможет эволюционировать до самой человечности, нам позволено высказать некоторые предположения о его возвращении к словесному синтезу — небесному Адаму.
С помощью каких усилий человек во плоти может вновь обрести Эдем своей коллективной божественности? Прежде всего, путем установления уже на этом свете синархического Государства [120].
На чем же зиждется такое синархическое Государство? Прежде всего на Семье.
А на чем держится Семья? Прежде всего на Любви.
Любовь представляется нам во всех ее различных формах важнейшим принципом искупления и основным инструментом реинтеграции.
117
Клод де Сен-Мартен в своей «Картине естества» (стр. 261–262 первого тома) дает глубоко ошибочное объяснение этих двух знаков. То, что он говорит об одном, непременно распространяется и на другой, и наоборот. Нет ничего более поразительного, чем подобное смешение у столь достойного теософа.
118
И дабы охватить единым взглядом два взаимодополняющих генезиса: генезис
119
Лишь несколько слов; послушайте все те, кто способен уловить дух аркана под покровом грубого, материального образа. Мы скажем
Если
Какой
Мы спросим вас: не положила ли Вечная Мудрость предел падению Адама и не остановила ли, поставив непреодолимую преграду, его
Эта провиденциальная стена носит название
Подобно расплавленному металлу, который вдали от центрального очага внезапно застывает, становясь рабом своей собственной природы, состоящей в том, чтобы затвердевать на холоде, точно так же и духовная душа, удаленная от божественного источника, уплотняется, объективируясь; таково происхождение материи, своего рода «средней позиции», компромисса между бытием и небытием; пассивной конкретизации, в которую дух способен проникнуть и переработать ее, но не может выйти за ее пределы!
И когда, увлекаемый своим падением, дух наталкивается на это непреодолимое препятствие,
Сам импульс адамического грехопадения определяет обратное восхождение. В силу вступает закон
Вечно несовместимая с
120
В оригинале используется термин