Желающие узнать эпилог такого рода приключений (в строгом соответствии со знаменитой Легендой) могут прочесть для руководства редкое и любопытное произведение Пальма Кайе: «Histoire prodigieuse et lamentable de Jean Faust, grand Magicien, et sa vie epouventable» («Чудесная и жалостная история Иоганна Фауста, великого Мага, и его ужасной жизни»). [293]
Перед нами типичный образец почти всех легенд о вызывании: их суть никогда не меняется, а форма варьируется незначительно.
Здесь мы встречаемся с тем, что можно назвать «случайным» вызыванием; зато договор добровольный и ясно выраженный.
Следует сказать, что богословы охотно различают договор выраженный, или формальный, и договор фактически (ipso facto)не выраженный, или молчаливый.По их мнению, отведав яблока, наша праматерь Ева заключила с Демоном молчаливый договор…
Но довольно схоластических придирок! Нам остается сказать несколько слов о перевозке колдуновна Шабаш. Ее способ различается в зависимости от автора и страны: гибкая личность Дьявола готова к самым разнообразным применениям; его поведение меняется вместе с людьми, которых он замышляет соблазнить.
Порой ведьма чувствует, как ровно в полночь ее поднимает какая-то неведомая сила и несет по воздуху со скоростью ветра до самого места Шабаша. А иногда сам Сатана отчетливо является ей в облике козла или барана; затем сажает ее себе на спину или между рогами и уносит ее, как сказано выше, через отверстие дымохода. В другом месте он сообщает известные свойства помелу: в руках своей хозяйки эта скромная домашняя утварь становится в урочный час неутомимым, быстрым и верным верховым «животным».
Но за пару часов до похищения (каким бы образом оно ни совершалось) тот или та, кто хочет отправиться на Шабаш, должен (должна) натереть свое тело, особенно бедра, живот и пах особенной мазью — ее состав немного варьирует, — которой Сатана и его пособники постоянно снабжали «верных Синагоги» [294].
Пусть читатель не забывает об этой особенности; это основной момент, который необходимо принять во внимание… Во второй книге мы еще вернемся в надлежащем месте к вопросу о магических мазях; мы даже обещаем сделать по этому поводу любопытные и неожиданные открытия.
Иногда кандидаты на инфернальные пиршества увеличивали чудодейственную силу мази с помощью тайных свойств некоего «электуария», который они глотали в форме довольно большой пилюли. Все эти крайне интересные подробности нуждаются в отдельном и самом серьезном рассмотрении; здесь же мы лишь указываем на них.
Ввиду того, что в главе VI «Храма Сатаны»читатель получит сведения о проблеме колдуна в его самых новейших воплощениях, мы не будем ее здесь касаться и приведем в завершение рассказ об одном странном приключении, услышанный от самого лотарингского крестьянина, с которым оно произошло.
Мы приведем его, насколько это будет возможно, в тех самых выражениях, в которых он был нам рассказан. Мужчине около тридцати пяти лет.
«Это случилось со мной еще в детстве, сударь: тогда мне было лет пять-шесть. Это было в Куттинге (деревня в аннексированной Лотарингии) осенью 1859 года. Однажды вечером, когда небо было черное, как смола, мы гуторили по-семейному у очага на кухне, как вдруг снаружи послышалась очень чудная музыка [295]. Как будто бы полтора-два десятка человек запели тонюсенькими голосками [296]. Песенка состояла всего из двух-трех нот, но в ней была своя прелесть; само ее однообразие производило глубокое впечатление [297].
Я выбежал на улицу, но никого не увидел. Голоса доносились с очень большой высоты; они становились всё отчетливее, как будто бы хор приближался к нам.
Я сильно испужался, и даже слова моей матушки не смогли меня успокоить: «Будь начеку, сынок, это Высокая Охота (так у нас называют поездку по воздуху колдунов и ведьм, отправляющихся на Шабаш)».
Переборов страх, я принялся глумиться [298]над этими чудищами и браниться на них; и вдруг пение затихло. Когда я уже собирался вернуться домой, мне на фуражку упала человечья кость и чуть меня не пришибла; но я так и не решился взять ее в руки, так жутко от нее смердело.
Моя матушка была такая же перепуганная, как и я: в наш дымоход насыпалась целая куча падали и вывалилась из очага ей под ноги.
Меня больше никогда не брали глумиться над Высокой Охотой!..»
К этой истории мы не прибавим ни слова комментария. Мы приводим ее такой, какова она есть, полагая, по крайней мере, что рассказчик — человек искренний и убежденный в своей правоте.
Как мы уже говорили, колдун тоже искренен: большую часть времени твердо веруя в своего демона — своего владыку — он прорицает, сулит, угрожает и проклинает именем Ада… И несмотря на то, что его могущество основано на вере в ложь, оно вовсе не тщетно [299].
«Вера двигает горы», — говорил Христос… Скверная же вера у этих людей! — подумаете вы. Согласен; но, скверна она или нет, слепа или просвещена, пассивна или активна, это всё же Вера.
Идет ли речь о маге или колдуне, не ищите тайну Оккультной силыгде-нибудь в другом месте.
Она здесь.
Императрица = Тернер = Связь = Слово…
Колдовские работы
Глава III
КОЛДОВСКИЕ РАБОТЫ
Но мы обсуждаем не Мага: речь идет о Колдуне. Теперь, когда нам известен работник, пора перейти к его работам. Они и станут темой этой главы.
Мы приступаем к колдовству, которое можно назвать использованием во зло оккультных сил природы.
Недавно, набрасывая силуэт Дьявола и портрет колдуна, мы уже вплотную затронули тему нынешнего рассуждения. Это понадобилось для того, чтобы сделать первые страницы нашей книги более увлекательными. В частности, в картине Шабаша мы обобщили и конкретизировали церемониал некоторых колдовских чар, совершаемых в традиционном порядке их следования.
Но за синтезом, задача которого — соединить детали в гармоническую, целостную картину, должен следовать анализ, который, вновь выдвигая эти различные объекты один за другим на передний план, возвращает их контурам четкость и характерность, а их поверхности— всё разнообразие нюансов и оттенков… Одним словом, мы должны были приберечь для этого времени детальное рассмотрение колдовских чар и скрупулезное описание привычных ритуалов черного мага.
Чтение требника — дело нелегкое, а наша нынешняя задача — вкратце изложить требник самого скверного из понтификов. Нам не хотелось бы, чтобы доброжелательное внимание публики слишком утомила безжалостная монотонность подобного перечня. По крайней мере, мы попытаемся развеять его дидактическую скуку с помощью нескольких забавных историй.
Нужно ли напоминать, что мы пока отказываемся от всякого пояснительного комментария? «Ключ к Черной магии» [300]раскроет для нас эти арканы; тогда мы начнем различать то, что может быть реального и ужасного в почти безграничной власти, которую единодушие народов постоянно приписывало зловещим практикам Гоэтии; нам раскроется смысл существования этой власти и одновременно механизм ее следствий.
Лишь тогда рассудительный читатель сочтет себя вправе выразить свое мнение и сможет сделать это без излишней самонадеянности, сопоставив документы, предоставленные для его лояльного рассмотрения, с объяснениями, вынесенными на его проницательный суд.
Похоже, что отныне ему предписывается полная сдержанность.
293
Cologne, heritiers de Pierre Marteau, 1712, petit in-12, с гравюрой на фронтисписе, которую мы воспроизводим на соседней странице.
297
Здесь я пытаюсь как можно точнее перевести длинные описательные выражения крестьянина.
299
Мы не собираемся утверждать, что могущество колдунов распространяется на все те деяния, которые мы им приписали, имея под рукой предания. Это станет ясно из дальнейшего: быть может, в глубине души мы были еще менее легковерными, чем большинство тех, кто открыто заявляет о своем недоверии.