Я присела возле своей сумки. В таком состоянии я ее собирала, что сейчас даже толком не помню, что я взяла. Нашла щётку, и даже тоник и крем, правда, только для кожи вокруг глаз. Нашла чистое белье и домашние брюки, захватила и чистую футболку. В этой длинной придётся спать, так как ни пижамы, ни сорочки я не взяла. В сумке ещё нашла тонкий свитер и домашнее платье. Да уж, не жирно.
- Доброе утро, - я дернулась от неожиданности и обернулась.
Дверь я не закрыла, была уверена, что быстро справлюсь и вернусь в ванную. И вот сейчас там стоит хозяин дома и не сводит с меня глаз. Причём смотрит он не на лицо. Вспоминаю о том, что я сижу в одной футболке, которая в данный момент едва прикрывает бедра, и резко поднимаюсь, прижимая к груди зажатую в кулаке зубную щётку.
- Как вы себя чувствуете? - его взгляд оторвался от моих ног, и он снова посмотрел мне в глаза.
- Опять на "Вы"? - да уж, я бы закатила глаза от своей глупости, но слово, как говорится, не воробей.
- Мне бы хотелось на "ты". Если ты не против?
- Вчера Вы не спрашивали, - я чувствовала себя более чем неловко, стоя перед ним в таком виде.
- Вчера... - его взгляд скользнул вниз и остановился на моей груди. - Впрочем, не важно... - он отвернулся, и уже не глядя на меня, добавил. - Жду Вас... тебя в столовой. Лёня приготовил завтрак.
Он прикрыл за собой дверь. А я опустилась в кресло. Приложила холодные руки к горящим щекам. Дура, какая дура. Схватила штаны и натянула их на себя. Что он подумал? Сижу с открытыми дверьми полуголая, совсем с ума сошла. Стыдно. Ужасно стыдно.
Нашла вчерашние носки, так как чистых в сумке не оказалось, и пошла в ванную. А потом спустилась в столовую. Есть мне совсем не хотелось, но я помнила вчерашнее предупреждение и была уверена – Гордеев придёт в мою комнату и сам притащит, ещё и покормит.
В столовой пахло свежезаваренным кофе. Гордеев сидел за столом и что-то листал в планшете. Возле него была только чашка с кофе. Рядом, я так понимаю, на месте, где должна была сидеть я, стояла тарелка с кашей, в которой виднелись сухофрукты и орехи. Также стоял стакан сока, на блюдце лежало пару тостов, а рядом стояли две маленькие креманницы с клубничным джемом и мёдом. От запаха клубники меня передернуло.
- Что-то не так? - тут же уточнил Вячеслав Борисович, который, похоже, наблюдал за мной.
- Не люблю запах клубники, - промямлила я.
- Лёня, - парень тут же появился в дверях. - Убери клубничный джем. Принеси что-нибудь другое.
- Конечно, доброе утро, Анастасия Павловна, - улыбнулся он мне, забирая креманницу.
- Доброе, и спасибо за завтрак.
- Пожалуйста, и приятного аппетита.
Я взяла в руки ложку. Где бы ещё взять аппетит?
- Вы просто обязаны все съесть, - услышала твёрдое от Гордеева.
- Скажите, Вам удалось хоть что-то узнать?
- Очень мало для того, чтобы делать какие-то выводы. И поверь, я не планирую от тебя скрывать информацию. Какая бы она ни была, это лучше, чем неизвестность.
Я кивнула и заставила себя проглотить пару ложек каши.
- Настя, я обещаю, я сделаю все возможное и верну тебе дочь.
Слезы сами потекли из глаз, в последнее время я не могу их контролировать. Зажмурилась, чтобы немного успокоиться, а потом почувствовала, как мои пальцы сжала тёплая, слегка шершавая ладонь.
- Пожалуйста, будь сильной и верь. Не сдавайся. Слышишь?
Я уставилась на мужчину. Он с такой тоской, тревогой и с таким сочувствием смотрел на меня, словно знал, абсолютно точно знал, что я чувствую.
- Я постараюсь, - и выдернула свою руку из его захвата.
Он тут же сжал свою руку в кулак, но никак не прокомментировал. Я вернулась к каше. И вдруг мне в голову пришла мысль.
- Вячеслав Борисович, а это не могли быть... Никита, - произнести его имя было словно проглотить горький ком. Противно и мерзко.
- Нет. Их мы проверили в первую очередь. И поверь, у них кишка тонка идти против меня, и они это к счастью поняли с первого раза.
Это, конечно, не сильно успокоило, но почему-то немного стало легче. Где же ты, девочка моя?