Дома он первым делом разжег камин. Показал Насту выход во внутренний двор, дверь кладовки-поленницы, колоду и топор. Бесстрастный синий взгляд скользнул по булыжникам, устилающим путь к поленнице, глухим стенам соседних домов и пристроек и тощему деревцу хурмы, почти дотянувшемуся ветками до чердака.
– Она еще не поспела. Поздний сорт, декабрьский.
Объяснение пропало впустую – чердак понравился Насту куда больше хурмы. Бесник пожал плечами, вернулся в комнаты. Есть не хотелось, горячий чай обжигал саднившее от кашля горло. Купленные лекарства лежали на столике, дожидаясь одобрения врача. Примерный набор Бесник знал – не в первый раз болезнь свалила – а если что-то дополнительное понадобится, Земир купит.
Так и получилось. Врач настоял на замене чая травяным сбором, добавил в комплект витамины и пообещал зайти через пару дней. Земир, неодобрительно фыркавший при виде Наста, смотался в аптеку за травами и еще банку меда принес. Бесник положил новый телефон возле подушки, впихнул в себя лекарства, завернулся в одеяло и задремал. Его немного мучила совесть – Наст оставался без присмотра и мог творить все, что душе угодно. Надежда была только на милость Ин-Нара: пусть удержит хотя бы от убийств, со всем остальным, поправимым, можно как-то разобраться.
К вечеру Беснику немного полегчало. Зелье опустошения начало терять силу, магия возвращалась, согревала дом и дарила силы хозяину. Касси плясала в камине. Красовалась перед Настом, который подкармливал пламя поленьями. Немедленно полыхнуло любопытство. Бесник протянул ладонь, позвал змейку. Убедился, что Наст следит за передвижениями, позволил Касси повертеться, заплестись в кольца. Спросил:
– Возьмешь? Смотри, она не обжигает. Потрогай. Она ручная.
Касси пружинисто поднялась на хвосте, потянулась к Насту. Тот не отпрянул, но и не подставил ладонь. Жалко. Беснику хотелось проверить, целы ли воспоминания о первом огне или их вытравил драконий выдох. Он не решился настаивать. Касси скользнула в камин, продолжила прерванную пляску. Наст улегся на пол, опираясь на локти, и прилип к ней взглядом.
«Это хорошо, – подумал Бесник. – Он с самого начала откликался на мою магию. Касси упрямая, она все равно к нему за пазуху пролезет. Проверим, крепка ли изморозь».
Он проваливался в тревожные сны, наполненные големами и драконьими выдохами. Выныривал из кошмаров по принуждению – Наст разбудил его, чтобы сменить повязку на запястье; выныривал по доброй воле, тянул ладонь к огню, гладил Касси, убеждался, что гость-пленник дремлет возле камина, и снова отключался. В два часа ночи спохватился, сообразил, что забыл отдать команду. Потряс Наста за плечо, сказал:
– Отбой.
Реакция была немедленной. Наст разделся догола и залез на «свою» сторону кровати под одеяло. Бесник перебрался поближе, коснулся твердого прохладного бедра и подумал, что Ин-Нар послал ему искушение не по силам. Это сейчас кашель, сопли и температура. А что будет через пару дней? Захочется протянуть руки, ох, захочется… проще будет, если Наст его в ответ на притязания прибьет. Нельзя пользоваться помутнением разума и брать такой грех на душу.
Утром Бесник обследовал кухню, обнаружил в мусорном ведре пустые банки из-под кукурузы и морской капусты. Томат стоял на столе, открытый и потревоженный вилкой.
– Яичницу будешь?
От завтрака Наст отказался. Не пожелал трогать содержимое тарелки – а Бесник ему подкладывал и сыр, и колбасу, и маринованные овощи, надеясь хоть как-то разжечь аппетит. Дождался, пока стол очистится, съел два куска хлеба и выпил полкружки сладкого чая. Сахар в чай положил Бесник, которого диета из хлеба смутила.
В обед Наст достал из холодильника банку морской капусты, щелкнул кольцом, и съел водоросли со знакомой пайкой хлеба. Ни суп, ни салат из контейнера, ни ветчина, ни печенье его не привлекли. Бесник занервничал. Он чувствовал, что упускает какую-то важную деталь, без которой не складывается картина потусторонне-ледяного мира, утянувшего Наста в невидимый и непроходимый лабиринт. Понимание пришло вечером, после того, как Бесник выманил своего гостя-пленника с чердака и попытался накормить ужином. Разносолы опять пролетели мимо. Щелкнула, открываясь, банка кукурузы. Бесник подпрыгнул и схватился за телефон:
– Земир, ты сильно занят сейчас? Хорошо. Не в службу, а в дружбу. Можешь где-нибудь достать несколько упаковок росских армейских пайков? Там каша с мясом в банках, банки чуть пониже и пошире нашего стандарта. И кольцо не круглое, а с выемкой под палец. Проследи, чтобы банки были именно такие, ладно?
Земир поворчал, пообещал заехать через час. Бесник зазвал на ладонь Касси, подбросил, поймал, позволил пуститься в пляс. Наст оторвался от кукурузы, не улыбнулся, конечно, но еле заметно смягчился, приветствуя змейку.
– Земир привезет пайки, наши с вашими на границе постоянно меняются. Если я правильно понял, ты ешь только из банок определенного размера. Другая еда тебя не привлекает. Или привлекает, но кто-то приучил тебя отказываться.
Наст аккуратно собрал рассыпающиеся зерна кукурузы, доел хлеб и уставился на Касси. Змейка спрыгнула на стол, проползла между крошек, сбила хвостом желтое зернышко и тронула раздвоенным языком палец Наста. Тот отдернул руку. Касси свернулась в корявый вензель и замерла. Магия Бесника ластилась к Насту, накидывала невидимый теплый шарф на плечи, подманивала, уговаривала: «Погладь меня!»
Земир прибыл через полчаса. Касси и Наст продолжали сидеть, не шелохнувшись. Бесник забрал тяжеленный вещмешок, рассыпался в благодарностях. Земир вытянул шею, пытаясь заглянуть на кухню. Недовольно покачал головой, ворчливо заметил:
– Он не игрушка, командир. Ты слишком увлекся. Позвони драконам.
– Нет. Я должен разобраться.
– Это не твоя печаль. Драконы облажались – пусть драконы и исправляют.
– Кто сказал, что драконы облажались?
– Все говорят, – пожал плечами Земир.
«Сдадут меня, – понял Бесник. – Не россам, так драконам заложат. Кто-то решит, что беду от Таркшина отводит, а кто-то почует навар. Россы заплатят».
Он выпроводил Земира и принес добычу в кухню. Увидев консервы, Наст почти обрадовался. Взял банку с кашей, вскрыл и быстро съел, не обращая внимания на путавшуюся под руками Касси: та осмелела, тыкалась мордочкой ему в запястье, щекотала хвостом пальцы. А на Бесника навалилась тоска. Сейчас угадал. А если бы не осенило? Так и заморил бы голодом?
Что еще встанет барьером? А вдруг есть какой-то приказ – на случай, если «Ледник» переманят или умыкнут драконы? Сунет Наст ствол в рот, и слово «нет» сказать не успеешь. Отмывай потом мозги со стены и оплакивай, укоряя себя самонадеянностью. В горле застрял горький комок, как будто беда уже случилась. Бесник поставил на стол вторую банку, подтолкнул:
– Будешь?
Наст облизал ложку, побарабанил пальцами по банке и помотал головой: «Нет».
– Ты меня понимаешь? Почему не отвечаешь?
Вопросы пропали впустую. Наст встал, выкинул пустую тару из-под каши, ушел к камину. А Бесник остался гадать, что это было. Минутное включение в реальность? Промах в тщательно выстроенной линии притворства? Реакция на знакомый предмет, ответ на вопрос, задававшийся во время реабилитации-дрессировки? Он выпил две чашки травяного отвара, ни до чего не додумался и понял, что пора приступать к тягостной и приятной процедуре купания.
Тело предало почти сразу, в процессе совместного раздевания. Наст запутался в футболке, и Беснику пришлось оглаживать плечи, коротко стриженый затылок, а когда коснулся соска и добрался до границы выдоха – как током прошибло. Не было жадной похоти, желания навалиться и взять. Накрыла неуместная нежность. Бесник трогал обнажающиеся участки тела, вел кончиками пальцев по коже, дул на топорщащиеся от прикосновения светлые волоски. Осмелился, отогнал дыханием россыпь мурашек на пояснице, и тут же отстранился. Наст на его шалости никак не реагировал – то ли терпел, то ли не понимал, что происходит.