— Кстати сказать, о жестокости, — эта нежная улыбка обещала самые страшные муки, — тебя беспокоит мое поведение во время близости? Позволь развеять твои сомнения.
Отложив трапезу, принц мягко обнял меня за плечи и заставил вновь лечь на спину.
— Что ты делаешь? — я попыталась встать, но ладони принца дразнили меня едва ощутимыми прикосновениями к шее.
— Тише.
— Прекрати!
— Нет, не думаю, — усмехнулся дроу.
Горячий поцелуй. Аларик прикусывает мою нижнюю губу. Касается моих ключиц и плеч, оставляя следы цвета яблочной карамели.
Мой мужчина плавным движением опускается ниже. Я ахнула, почувствовав, как холодит кожу шелк рубашки, скользя по коже.
Движения его языка и его пальцев стали одним из самых прекрасных открытий в моей жизни. Желала ли я уйти сейчас от Аларика? Да. Но еще больше мне хотелось остаться.
Я извивалась под его ласками, и руки мои путались в черных волосах. Удовольствие было тяжелым, густым, будто розовое масло. Аларик целовал, лизал плоть самого сокровенного места моего тела, бесстыдно наслаждаясь мною.
Ох, это было невероятно чувственное переживание. И подумать не могла, что Аларик будет творить подобное.
— Этот опыт — одна из причин, по которым я с таким нетерпением ждал, пока ты войдешь в возраст. Очень хотел попробовать.
Принц развалился на кровати и выглядел очень довольным. Очень. Я же в смущении закуталась в одеяло и раздумывала над тем, что лучше мне так и оставаться. Пока, по крайней мере.
— Прекрати свои шутки!
В Аларика полетела маленькая подушка. Мимо.
— А я и не шучу.
Принц обнял меня и посмотрел в глаза. Он действительно совершенно не смеялся.
— Как я и сказал — я не отпущу тебя.
— Если ты вздумаешь тронуть меня хоть пальцем — у твоего народа будут серьезные проблемы с магами. Не говоря уж о моей семье, — спокойно сказала я. Разумеется, я знала, что Аларик никоим образом не причинит мне вреда. Но эти словесные игры очень забавны.
В любом случае, какие там политические интриги. Гораздо больше в данный момент меня волновало, было ли мое белье достаточно привлекательным. Мягкий хлопок голубого цвета, кажется, подходящий материал. Но что Аларик подумал о нем и… о моем теле? Нет ничего постыдного и дурного в близости — это ведомо каждому целителю. Но как женщина, я очень волновалась. Я ведь даже не была в ванной…
Дроу заглянул в мое убежище. Ох, какой красноречивый ироничный взгляд.
— А мне показалось, касания пальцев тебе нравятся.
Аларик самым возмутительным образом улыбался.
— А уж я — так был просто в восторге.
Коснувшись поцелуем виска дроу, я вдохнула сандаловый запах его кожи.
— У меня есть еще одна идея, которая, без сомнения, тебе также понравится.
— Как интересно. И что же это? — сейчас, под влиянием эмоций, гласные в речи принца стали еще более карамельно-долгими.
Поднявшись, я села на кровати. Скользнула ладонями по груди принца, а затем — еще ниже, к бедрам. Брюки из черно замши явно лишний элемент — но не о том сейчас. Улыбаясь невинно, я расстегнула ремни крепления ножен и забрала его нож.
— Это на случай, если вдруг в нашу первую ночь ты станешь вести себя… по-иному.
Полуприкрытые веки скрывают темный взгляд.
— Уверена, что сможешь меня ранить?
— Если будет необходимость — думаю, да, — ответила я, рассматривая клинок.
Аларик тихо засмеялся. Он доволен и восхищен. Мною. В этой неге мой принц прекрасен, как никогда.
Он берет меня за руку. Да, нам обоим многое предстоит узнать о мужской силе и женской хитрости, но кажется, мы справимся.
— Я уже говорил, что безумно люблю тебя?
— Говорил, — я повернулась к нему и оперлась щекой о согнутую в локте руку. — Мне вот что интересно. Ты хорошо отдохнул? Твоя кожа все еще бледнее обычного.
Я положила ладонь на лоб Аларика. Температура, кажется, нормальная — для дроу. А вот линии течения энергий, земных особенно, тусклы.
— Вызывать тех, кого убил сам, всегда сложнее. Чувство вины забирает много сил. Потому уж мы, итилири, такие равнодушные ублюдки, — Аларик усмехнулся. — Вопрос выживания, ведь почти все способности моей расы завязаны на общении с мертвыми. Например, я могу даже забрать на время любую способность любого ушедшего — но потом меня выворачивать будет часа четыре. Подозреваю, что это не самое приятное зрелище. Но власть принуждать налагает серьезную ответственность, и откаты весьма неприятные.
Принц, едва заметно улыбаясь, смотрел в мои глаза, желая увидеть, как я отреагирую на его слова.
— Ты таков, какой ты есть, и другим уже не станешь, — я гладила ладонью его волосы. — Не могу тебя осуждать, не побывав на твоем месте. Но я хотела бы знать: ты ведь не мучил невиновных только ради развлечения?