— Почему ты никогда не говорил, что умеешь готовить?
— Ты ведь не спрашивала, — дроу обнял меня и привлек к себе.
***
Пока Аларик относил ларцы с фетчами и обсуждал со своими родителями, чего ждать от правителя орков, я воспользовалась случаем и поговорила с матушкой.
— Все у вас благополучно? — спрашивает леди Сиенна, пригубив белое терпкое вино.
— Более чем. Мне очень хорошо с ним, и я думаю, со временем мы еще больше откроемся друг для друга. Но…
Внимательно выслушав, матушка заявила, что ничего не может быть дурного в происходящем между двумя влюбленными во время близости. Тем более, если это приносит удовольствие обоим.
Если так, это замечательно, ибо мое притяжение к супругу будило фантазию. В противовес тому, что Одри высказала весьма недвусмысленное мнение обо мне как о девушке холодной и чопорной.
Возможно, желание Аларика ко мне так сказывается?
Меж тем, пришло время отправляться на берег. Мы собрали все необходимые вещи и принялись одеваться. Учитывая погодные условия, я выбрала теплую серую кофту с высоким воротом, темно-серые узкие брюки, жилет из искусственного меха с лаковым черным поясом и ботиночки на устойчивом каблуке. Собрала волосы в высокий хвост и обернулась к супругу.
— Долго мы пробудем там?
Аларик предпочел сегодня черный. Свитер, замшевые брюки, тяжелые ботинки и куртка из кожи. И, разумеется, любимый нож. Изогнутые клинки, как он решил, без надобности.
— Не думаю. Мертвецам нелегко надолго оставаться здесь.
Ничего не бойся, добавляет Аларик.
Я и не думала бояться. Ведь он рядом.
Ночь была чудесная. Луна в призрачной зеленой дымке, морская вода, темная, медленная, будто патока, и холодный воздух: ладанный, соленый. Запах дерева мешается с драгоценной медью.
Кровь Аларика струиться по его ладоням и пальцам, капает на пол — и исчезает, будто ее жадно слизывает кто-то невидимый. Камень покрывается наледью, а я, стоя в углу, кутаюсь в плед и думаю, что кажется, действительно очень мало знаю о своем супруге.
Черты его лица заострились, а кожа бледна, будто в его венах течет не только эта медовая, густая кровь, но и сок белого безвременника. Может усыпить до рассвета, а может и навсегда. А сон — это забытье. Покой.
И влекомый желанием этого покоя, в дверном проеме появляется орк. Я смотрю на ширину грудной клетки, длину костей и клыки нижней челюсти. Наверняка, при жизни он был сильным воином.
Шорох песка и истертая кожа колета. Орк слеп, и ведет его лишь голос Аларика. Тяжелым шагом посланник подходит к принцу и садится у его ног.
Я почти протягиваю руку, чтобы коснутся нитей воли. Дроу крепко держит мертвого, и не стоит ему мешать.
Аларик склоняет голову. Его коса черной змеей скользнула по плечу.
Орк протягивает руку — и Аларик отламывает первую фалангу его указательного пальца. Лакомится костью, желтой, будто сливки.
Я вижу, как губы его изгибаются в жестокой усмешке.
— Согласен.
Орк поднимает лицо и смотрит на принца пустыми глазницами. Аларик ставит глиняную тарелку перед мертвецом, и тот насыщается духом, запахом угощения.
Когда ритуал закончен, орк вновь устраивается на своем последнем ложе. Из окна мы наблюдаем, как кости скрываются в объятиях серого песка, уходя все глубже.
— Что он сообщил тебе? — тихо спрашиваю я.
Супруг проводит ладонью по подоконнику и поворачивается ко мне.
— Хаиш просит о встрече. Беда у него.
Аларик приложил руку ко лбу.
— Уверен: дело в безопасности его женщины и его сына. Иначе на этот шаг он не пошел бы.
***
Я стала за спиной супруга, обняла его и поцеловала в шею.
— Держать мертвого — занятие утомительное. Оказывается, некромантия — магия не только жестокая, но и грязная, — задумчиво сказала я.
— Это грязно? Когда-нибудь я покажу тебе, как бывает, если труп еще довольно свежий.
Потрясающе.
— Уверена, зрелище незабываемое. И познавательное. Послушай, — я потерлась щекой о плечо дроу, — а те, кого ты поднимаешь, одинаковы?
— Нет, — принц покачал головой. — Подобные тому, которого ты видела сейчас, управляются исключительно моей энергией. Послабление — и он выйдет из-под контроля. По сути, эти мертвецы движимы только своим голодом и своей тоской. А высшие поднятые, когда дух возвращается в свое тело на время, сохраняют очень многое от своей личности.
Любопытно, подумала я, наслаждаясь теплом рук Аларика.
— У меня тоже вот есть вопрос.
— Да?
— Твои руки случайно находятся так низко? Или — намеренно?
Любимое мое чудовище, ты ведь знаешь, что женщины коварны?