Пара пустых бутылок от выпитых ранее зелий были заполнены волшебной водицей и убраны в инвентарь. Эффективность таких «энергетиков» гораздо ниже, чем у их алхимических или химических аналогов, но и затрат фактически никаких. С другой стороны, полезные свойства воды выветриваются в течение суток, что делает ее транспортировку и хранение бессмысленными. Такой вот чемодан без ручки, годный лишь для применения на своей территории или для алхимии.
Следующей точкой маршрута стала шахта кристаллов. Согласно сведениям Шандрисс, сейчас ее занимала крупная группа кобольдов, обосновавшаяся там после смерти прошлого хозяина земель. По моим планам уже утром крестьяне должны начать разработку месторождения, а значит, угрозу кобольдов следует устранить как можно скорее.
Кобольды представляли из себя дикую смесь из различных рас. Их происхождение являлось тайной и предметом для многочисленных дискуссий. Гуманоидные полу-сурки, полу-дракониды, полу-собаки, с повадками крыс и гномов. Они обожали копаться в грязи и камнях, тяготели к подземной жизни и являлись отличными рудознатцами. Заполучить семейство таких работников, а еще лучше деревеньку, считалось удачей среди небольшого числа игроков. Впрочем, на этом их достоинства стремительно заканчивались. Низкий технологический и сельскохозяйственный уровень очень негативно влияли на размер собираемых налогов. Специфическая диета вынуждала строить экзотическую инфраструктуру в виде грибных ферм и грядок с твердыми корешками. Боевые навыки тоже не блистали, держась на одной ступени с гоблинами. А бонусом к этому шли низкий интеллект, высокая агрессивность, примитивный племенной строй, невозможность взять расу на старте и отсутствие родства ко всем видам игровых замков. Иными словами — проблем больше, чем пользы.
Вход в шахту расположился у подножия каменистого холма. Множество мелких кристаллов, не представляющих большой ценности, усыпали стены месторождения снаружи. Внутри густела непроглядная темень, наполненная эхом и звуками копошащихся в шахте существ. Я очень надеюсь, что их тут меньше сотни. Потери в битве при Механиках легли тяжелой ношей на плечи моего молодого государства. Впрочем, к чему гадать? Выстроив гремлинов в две шеренги и разместив по флангам пращников, с расстояния около пятидесяти метров я запустил Светлячок в сторону входа. Медленно летящее заклинание осветило путь до шахты и приклеилось к ее своду, разогнав темноту на небольшом участке каменистой поверхности. Магический свет очертил фигуры целой толпы недовольно щурящихся существ, облаченных в жалкие обноски грязной ткани и вооруженных ржавыми кирками.
— Попадос. — Резюмировал я, столкнувшись взглядом с агрессивными неписями.
— Прикажите открыть огонь, Владыка? — Деловито поинтересовался Ржавый, десятник гремлинов, на что я лишь отрицательно покачал головой.
— Мы миролюбивые, помнишь? Сначала пробуем в переговоры, а уже потом вырезаем всех до седьмого колена, сжигаем дома, воруем скот и посыпаем землю солью.
— Точно. — Гремлин усмехнулся. — А я и забыл.
— Народ кобольдов! — Сделав пару шагов вперед я громко обращаюсь к неписям. — Я прибыл сюда с отрядом, превосходящим вас по силе и качеству снаряжения! Но я, великий неумирающий маг и владыка, даю вам шанс на спасение и лучшую жизнь! Склоните головы, признав мою власть. И я, от милости своей, награжу вашу преданность качественными стальными кирками, хорошими свечами, крепкой одеждой и сытной едой! — Мое заявление являлось популизмом чистой воды, рассчитанным исключительно на доверчивые уши гремлинов и полуросликов. В успех переговоров я не верил ни на грамм и не надеялся на удачу.
— Я говорить с тобой. — Из толпы кобольдов вышел старик с клюкой,в почти целой тоге и с бусами из ракушек на шее. — Подходить ближе, волшебник. Стар я. Не видеть глаза твои.
— « Вот же собака сутулая.» — Мысленно выругался, чувствуя, как очки опыта утекают сквозь мои пальцы. Похоже, леди Удача решила пошутить в очередной раз.
Отделившись от своих отрядов, мы с стариком направились навстречу друг другу, встретившись ровно посередине. Старый кобольд был невысокого роста, примерно на уровне гремлина, худощав, словно эльф, и облезлый, как потасканный жизнью гнолл. Было видно, что жизнь его близка к своему закату, но в единственном зрячем глазу блестела искра разумности. Его тщедушное тело с трудом опиралось на посох, украшенный когтем какого-то зверя, а на шее блестели украшения, некогда бывшие пуговицами.