***
Ульд был пожилым северянином с пышной рыжеватой бородкой и печальными глазами. Он первым заметил Сайарадил, вышедшую из-за деревьев.
— Вот ведь маги — все знают наперед, — проворчал Ульд вместо приветствия. — Ты ж не меня встречаешь, правда?.. Эй, парень! — крикнул он через плечо и пихнул в бок идущего рядом мужчину: — Меня б так встречали, я бы тоже домой спешил!
Сантар замыкал отряд. Его движения выдавали усталость, лицо обветрилось, а глаза блестели, как бывает только у людей, подхвативших простуду. Сайарадил показалось, что Сантар подрос. Разве это было возможно всего за одну зиму?
'Ты в порядке?' — спросил ее красноречивый взгляд.
Сантар небрежно поморщился в ответ: 'Еще бы!'
Сайарадил улыбнулась. Она понимала, что его нужно отвести к знахаркам, усадить у огня и накормить чем-нибудь горячим, поэтому просто зашагала рядом. А ведь ей так хотелось побыть с ним наедине хоть немного!..
— …Грядет война.
— Это не война, это бойня во имя веры!
— Ее уже прозвали 'Битвой за Саркофаг'.
— Проклятые жрецы!
— А в империи что, нет магов?..
Весть о готовящейся войне гремела по равнинам. Во всех провинциях открывались призывные пункты, заманивающие добровольцев. Предложения были заманчивые: новобранцам после года верной службы обещали гражданство, а после двух лет службы или в случае более скорой победы — гражданство родственникам по одной восходящей и нисходящей ступени. Люди шли, уверенные в непобедимости великого города…
Но были и другие, более тревожные новости. С объявлением войны власть в Эндросе перешла к двум избранным консулам: один руководил гражданскими делами, другой — военными силами. Сенаторы изо всех сил оттягивали момент их избрания, но не идти же им было против собственноручно писанных законов?.. Сенат сложил полномочия, оставив за собой только совещательную функции; такого не случалось со времен войны с армией южного шаха из Шадута более двух сотен лет назад.
Что за люди были эти консулы? Обычные магистраты, благородные, но не из высшей знати, зато с прекрасными послужными списками. Почему они стали консулами? Хорошие связи, рекомендации, поддержка родовой аристократии… Так считало большинство, но некоторые считали иначе. 'Консулы благочестивы, очень благочестивы' — шептались те, кто умел думать. Один курирует лечебницу для простолюдинов, другой жертвует деньги за содержание сиротских приютов… И оба ходят поклониться Саркофагу несколько раз в неделю. Воистину, что за благочестивые люди!
Происходил самый худший из сценариев, о котором Сантара предупреждал отец: Сенат ослаб, власть сосредоточилась в руках тех, кого дергает за ниточки притаившийся в темном углу паук — Первохрам во главе с Верховным жрецом.
Если старейшины изгоев понимали, что происходит, то сами члены общины не копались так глубоко. На общем сходе они кричали, то обвиняя во всем магов, то переходя на личные оскорбления. Назары сидели с растерянными лицами: войну Эндроса с родной империей они принимали близко к сердцу. Старейшины пытались понять, как можно использовать войну на пользу изгоям. Отшельник хихикал из-под капюшона.
Сайарадил и Сантар не пошли на общий сход. Вместо этого они отправились к Лиму и, выпросив у знахарок ежевичное варенье, открыли собственный совет. Сая с гордостью продемонстрировала руны от подслушивания, которые ей показал Отшельник — Сантар и Лим мужественно выдержали это магическое кощунство.
— В Большом городе все судачат только о войне, но мне удалось разузнать кое-что о тебе, — принялся рассказывать Сантар. — Твоей семье сказали, что ты отправилась в дикие земли в отряде Сорсуса Карлала. Когда вы не вернулись, Сенат пытался организовать поиски. Был сформирован отряд из местных проводников, но когда они не вернулись из леса, новых добровольцев не нашлось. Это все же дикие земли! Отправляющийся сюда добровольно рискует своей жизнью… Ты считаешься погибшей в лесу, Сая, — неловко закончил Сантар, но Сая выглядела удивительно спокойной.
— А что же моя семья? — только и спросила она.
— Я не знаю, — виновато покачал головой Сантар. — Не так-то просто разузнать, что творится в поместье рода-основателя.
Сайарадил согласно покивала, вылавливая крупную ягоду ежевики.
— Что скажешь своим родовитым собратьям? — спросил Лим.
Он выглядел бодро и, казалось, полностью свыкся со своим положением: назарские мастера обещали соорудить ему коляску на колесах, которую можно будет двигать вращением рычага.
— Скажу, что меня приютили изгои, — Сая усмехнулась, видя их недоверчивые лица. — Да какая разница, что я скажу! Правду говорить нельзя, а все остальное будет выглядеть притянутым за уши… Важно лишь, захотят ли роды-основатели поверить моей лжи.
— Когда ты уезжаешь? — спросил Лим.
— Завтра, — ответила Сая, краем глаза замечая, как Сантар изменился в лице.
— Придется подождать, когда откроются порты! — выпалил он.
— Северный порт на Окраинном море открылся вчера, — сказала Сая; ее взгляд на миг затуманился, словно она смотрела куда-то вдаль.
Сантар посмотрел на нее в упор и промолчал.
— Значит, сядешь на корабль в Дагаре? — как ни в чем не бывало продолжил Лим.
Сайарадил расхохоталась.
— Представляю, что скажет Старый город, если я прибуду на транспортном корабле, как простолюдинка! Нет, мне придется наведаться к наместнику северной провинции.
— А он примет тебя? — засомневался Лим.
Сайарадил вытащила из-за пазухи кольцо на цепочке.
— Не поверит, но гонца на всякий случай пошлет.
— Все равно тебе придется ждать, — пробурчал Сантар; он понимал, что Сайарадил необходимо уехать, но не собирался мириться с этим.
Сая смерила его долгим выразительным взглядом, но Сантар упрямо продолжал смотреть в сторону.
Они посидели еще немного, болтая о разных пустяках. Когда стемнело, пришли знахарки, чтобы сделать Лиму массаж. Сантар вышел на улицу, собираясь вернуться в поселение. Сая нагнала его на лестнице.
— Нам нужно поговорить, — сказала она и взяла его за руку.
Пройдя сквозь голую березовую рощу, Сая вывела Сантара к озеру, на котором от льда осталась лишь тонкая корочка, идущая по самому краю берега. На долину опустилась ночь. Темноту вокруг разгоняли лишь яркие зимние звезды и тонкий месяц, зависший над головами.
Здесь, в окружении воды, без страха быть подслушанной, Сайарадил без утайки рассказала всю правду о том, что произошло с ней. Сантар слушал скомканный рассказ с каменным лицом. Сая видела, что он не понимает. Сантар не был у Отшельника и не видел кровавых рун, начерченных на пыльном полу; он никогда не говорил с тенями из прошлого и не слышал гула в черной пустоте среди звезд. Перепутье было для Сантара пустым звуком — таким же, как магия, ритуал и Саркофаг. Он жил другой жизнью и мыслил иначе — возможно, поэтому Сая так хотела достучаться именно до него. Но, выслушав ее рассказ, Сантар сказал с кислым видом:
— Значит, во всем виноваты древние маги, которым поклоняются жрецы из Большого города… Почему я не удивлен?
Эти слова больно резанули Сайарадил. Нет, совсем не таких слов она ждала от него!
— Надеюсь, хоть теперь ты не станешь их оправдывать! — продолжал Сантар.
Сая с вызовом выпятила подбородок.
— Что тебе сделали маги?
— Да ты посмотри вокруг! — раскинул руки Сантар. — Идет война…
— Нет! — тряхнула головой Сая. — Что маги сделали лично тебе? Не всему миру, не кому-то из изгоев, а тебе?
— Они убили моего отца, — процедил Сантар сквозь зубы.
— Потому что он хотел обокрасть Храм! — выкрикнула Сая и прикусила язык, но поздно: глаза Сантара недобро сощурились.
— Ты хочешь сказать, что он заслужил смерть? — сквозь зубы процедил он.
— А ты считаешь, что только маги заслуживают смерти? — спросила в свою очередь.
Сантар упрямо сложил руки на груди:
— Именно так!
— А может, ты даже, — Сайарадил сделала паузу, — хотел бы убить мага?
— Хотел бы! — Сантар с вызовом выпятил подбородок.
— Тогда вперед! — Сая раскинула руки в стороны.
Сантар удивленно на нее посмотрел.
— Что? — переспросил он.
— Я же маг, — Сая победно усмехнулась. — Хочешь убить меня? Обещаю, что не буду сопротивляться!