Голод. Очищение. Транс, видения и шрамы.
Он не боялся испытаний, поскольку не ведал страха. И все же уродование собственной
плоти вызвало у него колебание. А если он не справится с подношением? Если не сможет
в полной мере восстановиться? Вдруг потребуется обширная бионика, просто чтобы
стоять и сражаться рядом с братьями в будущем?
– Вы упоминали о выборе, – вновь напомнил Кауртал.
– Так и есть. Как я только что объяснил, ты можешь пройти необходимое очищение. Или
же можешь отважиться на более примитивное и резкое подношение и молиться, чтобы
Нерожденные сочли тебя достойным союза. Так этот дар приняли первые из нас, хотя
тогда мы не понимали, что предлагаем.
– Что если я выберу быстрый путь? – спросил Кауртал.
– Это более опасно. Успех вероятнее, однако неудача влечет за собой смерть.
– Но если я его выберу?
Аргел Тал подыскал верные слова.
– У каждого из нас это было по-своему. Некоторые видели лишь черноту, другие видели
наше прошлое, а некоторые, как Ксафен… – Аргел Тал указал на изваяние, которое
водружали на постамент. – Ксафен видел будущее. Видел то, что может произойти, если
будущее будет следовать по одному из многих тысяч возможных путей.
Каурталу не потребовалось времени на подготовку ответа.
– Я пройду тем же путем, что и вы, мой повелитель.
Его нетерпение не вызвало у Аргела Тала улыбку. Опять же, если оглянуться назад, это
ничего не значило.
– В таком случае, когда мы окажемся в варпе, я выведу тебя в специально незащищенную
часть корабля, из-под сумрачной опеки поля Геллера. Ты предложишь то же, что и я, и
сделаешь то же самое.
– Что я должен предложить? Что должен сделать?
Аргел Тал извлек золотой меч, явно сделанный на Терре для Легионес Кустодес. В руках
Несущего Слово клинок не должен был полыхнуть и ожить, однако именно это и
произошло. По похищенной стали побежала рябь змеек-молний.
– Ты должен предложить свою жизнь, Джерудай, – Аргел Тал приставил острие клинка к
горлу брата. – Ты должен умереть.
Кауртал вздрогнул, услышав голос трупа, однако Джирваш стоял неподвижно и
безжизненно, сгорбившийся у стены и пригвожденный копьями, которыми был пронзен.
Солонцеватый ветер гремел о броню мертвеца стремительно летящей мелкой галькой.
– Джирваш, – произнес Кауртал. Он не боялся. В голосе не было беспокойства. Нет, никакого. Совсем никакого. Обитающий в крови демон не в силах это изменить.
Конечно.
Он с угрожающим участием поскреб ребристыми костяными выростами по боку черепа.
– Джирваш, – повторил Несущий Слово.
Ничего. Просто очередной призрак Калта. Бескожая голова Джирваша наклонилась и
упала, ударившись о рокритовую дорогу.
Если это являлось знамением, Кауртал совершенно не представлял, что оно должно было
означать. С Несущими Слово на этом проклятом мире едва ли могло случиться что-то
более худшее. Никогда еще всеподавляющая молниеносная победа не соседствовала так
тесно с затянувшимся мучительным поражением.
Неподалеку раздалось более громкое гудение силовой брони. На краю зрения заплясала
тень. Кауртал снова обернулся, чувствуя, как пальцы удлиняются и становятся тверже, а
кожа слезает с кривых когтей. Человеческая реакция на тревогу проявлялась в ускоренном
сердцебиении и выделении пота от страха, но тело отреагировало, создавая оружие из
плоти и переводя его в божественно-убийственную форму. Кости скрипели и
вытягивались. Плоть рвалась и преображалась. Это было не мучительно, однако не
лишено болезненности.
Он уставился на заброшенный проспект. Чувства обострились и стали чуткими, словно у
зверя. Тела лежали так же, как и раньше, а здания стояли безмолвно, будто вбитые в грязь
надгробия километровой высоты.
Кауртал, – раздался голос внутри. От неожиданности губы растянулись, обнажив зубы, и
воин впервые за несколько месяцев почувствовал, как демон шевелится внутри. Это было
медленное ощущение, как будто нечто раздутое двигалось в иле на дне озера. Кровь стала
гуще, а костяные выросты, торчащие из брони, отозвались симпатической болью. Он
ощущал, как сущность внутри шарит своими чувствами, вытягивая усики сознания и
лениво сплетая их обратно.
Мы больше не в пещерах? Это была не совсем речь. Мысли демона формировались в
черепе Кауртала лишь немногим медленнее его собственного внутреннего монолога.
«Разговор» с существом внутри был прост и трудноуловим – плавная передача образов и
понятий по первому же желанию.
Ты спал больше трех месяцев, – отправил Кауртал ответный импульс. – Это поверхность.