– О, как же пали могучие, – комментирует Азул Гор.
– Могучие направляются туда, где в них нуждаются, – парирует Никодем.– Сегодня я
нужен на Калте. Завтра это может быть любое другое место в Ультрамаре. Послезавтра –
где угодно в Империуме Людей. Я буду необходим везде, где мои враги смеют осквернять
землю своим присутствием.
– Мне кажется забавным, что на самом деле это Магистр Войны послал тебя на эту
обреченную планету.
– Значит Гор послал меня туда, где я был нужен более всего, – произносит тетрарх. –
Возможно, для него еще не потеряна надежда.
– Если отбросить вопросы галактической политики, – вмешиваюсь я, – надеюсь, ты не
станешь возражать, если я спрошу, где ты прятался со своими сородичами-злодеями. Мы
нанесли вам визит. Вас не было дома.
– Я был в глубокой тьме, – рассеянно отвечает Азул Гор.
– Разве все мы не можем сказать то же самое? – бормочу я.
– Мы не можем, Ультрадесантник, – шипит он. – Представь, что ты слеп и бродишь по
темной как ночь пещере, погребенной глубоко под поверхностью мертвого мира. Мира, купающегося в сиянии звезды, отвернувшейся от света. Можешь вообразить тьму глубже?
Помещение погружается в безмолвие.
– Что случилось с твоими глазами? – спрашивает Никодем.
– Я их вырвал, – отвечает Азул Гор. Его откровенность обжигает. – Вырвал, чтобы не
пришлось глядеть на ваши чопорные лица и слепящий блеск нетронутых доспехов.
– Ты не ожидал обнаружить нас в Тантореме, – заявляю я.
– Ты отправился в затопленную систему пещер без оружия и шлема, – добавляет тетрарх.
Я киваю.
– И без глаз. Несущий Слово, я утверждаю – ты не ожидал встретить нас в Тантореме.
Думаю, ты искал своего хозяина, Унгола Шакса.
Слепой предатель начинает хохотать. Ужасный смех пропитан злобой и горечью.
– Унгол Шакс мертв.
– Ложь, – бросаю я, обходя вокруг алтаря. – Другое тебе неведомо. Это твоя суть. Я бы
перерезал тебе глотку, если бы из раны полилась славная и честная кровь Легиона, а не
обман.
– Жаль, что не можешь, Ультадесантник, – ревет в ответ Азул Гор.
Я делаю выпад. Клинок рвется вперед, останавливаясь под острым подбородком
Несущего Слово.
Никодем вскидывает руки.
– Пелион!
– Где Унгол Шакс? – шиплю я.
– Умер, – повторяет Азул Гор, – как скоро умру и я. Как и ты, брат Пелион.
– От твоей руки, полагаю? – поддразниваю я Несущего Слово.
– Нет, – отвечает предатель. – От моего слова. Ты шумно дерзишь, но порой действия
оказываются громче. Ты держишь клинок у горла слепого пленника, а в углу слышен лязг
взводимого болтера, который нацелен на меня. От тебя разит страхом. Страх. Это он
делает вас слабыми. Мне не нужны клинки и болтеры. У меня есть слова, и я в силах
прикончить вас одним-единственным из них.
– И что же это за слово? – в ярости спрашиваю я, вдавливая острие меча в плоть на его
горле.
– Пенетрал…
По маленькому залу разносится эхо выстрелов.
Все кончено. Азул Гор мертв. Три болтерных заряда. Два в грудь, один в череп. Оружие
брата Десенора дымится в наступившей тишине.
Я оборачиваюсь к часовому, но Никодем вскидывает перчатку.
– Я приказал это сделать, – признается тетрарх, – как я тебе и говорил. Я виноват. Это
была ошибка.
– Он говорил, – протестую я.
– Говорил, – соглашается Никодем. – Он уводил тебя во тьму. Ты видел, как низко пали
Несущие Слово. Видел их прегрешения. Это слово, скорее всего, было каким-то
заклинанием, а его смерть от твоих рук стала бы тайной сделкой с неким иномировым
созданием.
Я неотрывно гляжу на тетрарха.
– Мы постараемся оценивать наших заблудших сородичей по достоинству, – продолжает
он. – Вся эта сцена – отсутствие оружия, глаза, выход из укрытия – вероятно, была
уловкой, чтобы оказаться рядом с офицером Ультрадесанта. С целью, которая достойна
жертвы. Это моя вина. Я принимаю ответственность на себя.
Тетрарх направляется к выходу из зала. Он смотрит на Десенора и кивает в направлении
скрученного трупа Несущего Слово.
– Прошу, брат, разберись с этим, – произносит он, а затем поворачивается ко мне. – Я
возвращаюсь к Аркрополю. Пусть сержант Аркадас закончит зачистку, а потом уходите из
этого проклятого места. Помогите саперам Армии уничтожить точку входа.
– Вы не рассматриваете вариант захвата аркологии? – спрашиваю я, но в моих словах нет
энтузиазма.
Тетрарх оставляет их без внимания.
– Убедись, что ничто не сможет пройти там, где мы вошли, – произносит Никодем. – Ты
за это отвечаешь.
Точка входа – просто дыра с неровными краями в стене пещеры.