аккуратности отработанных перемещений и выбора позиции. По поскрипыванию
перчатки, сжимающей оружие. Мышцы и гидравлика доспеха готовы нанести удар.
Я желаю смерти врагу. Эта потребность требует идеального исполнения. Никаких
ошибок. Моя безмолвная досада не даст противнику преимущества.
И в то же время я не могу позволять себе ложь. Находка оказалась тревожащей. Если
боевой брат с таким мастерством не смог ничего противопоставить ужасающим силам
наших врагов из Несущих Слово, то мой клинок мало на что сгодится. Я быстро пустил
первую кровь на щеке Девкалия с Прандиума в поединке чести. Обжигающий взмах моего
меча снес шлем и голову Драэгала, Багряного Кардинала. Кошмарные твари со
щупальцами с Двенадцать-Сорок Семь утащили бы меня в свою общую пасть, если бы не
рубящие и режущие удары моего клинка.
Однако мне кажется, что если эти чудовищные ублюдки в глубокой тьме Пенетралии
забрали Десенора за миг, пока болтерный заряд еще не успел покинуть ствол, то скорости
моего клинка может оказаться недостаточно.
Хуже всего перекрестки и развилки. В темном средоточии сходящихся коридоров я
чувствую на себе взгляд нашего противника. Везде таятся туманные намеки на врага и
скрытую погибель.
Я пробираюсь дальше. Нет особого смысла сообщать остальным, что мы уже безнадежно
заблудились. Это неважно. Враг найдет нас. В этом я уверен.
Я слышу наполовину – нет, на четверть – придушенный крик, и что-то с лязгом падает на
каменистый пол. Я разворачиваюсь и вижу, что Эванз неотрывно уставился в один из
коридоров, который я только что миновал. Солдат тычет пальцем в неописуемом ужасе. С
лица Эванза исчезает страх, на смену которому приходит омерзительная смесь ужаса и
отвращения, а затем цикатриций моментально превращается из живого существа в
кристаллическую тень. Сперва трясущийся палец, затем рука, броня и искаженное
страхом лицо. Солдата охватывает какое-то колдовское окаменение.
Тень забирает Эванза, словно плотоядная тьма, и он обращается в кристаллизированный
сумрак.
По коридору разносятся вопли паники и ужаса. Оставшиеся цикатриции пятятся к
непоколебимой бронированной стене в лице брата Форнакса. Бывший библиарий
наблюдает с холодным интересом.
Я не могу позволить нашим мучителям скрыться. Рванувшись вперед, я отшвыриваю вбок
стеклянистую тьму, которая раньше была Эванзом. Подствольный фонарь упавшей фузеи
продолжает светить в туннель… но там ничего нет.
Я уверенно продвигаюсь вперед. Чтобы остановить меня, нужно что-то большее, чем
«ничего».
Я быстро вышагиваю по туннелю, плотно прижимая к телу меч и щит. Прожекторы
доспеха устремлены вперед, освещая повороты и обманки проходов Пенетралии. Что бы
ни убило Эванза, оно должно отходить так же быстро, поскольку на свету оказывается
только тупик, хотя скоро выясняется, что это крутой поворот.
Со скрежетом протискиваясь в доспехе через узкую щель, я обнаруживаю, что смотрю в
лицо Олександра. Первый пропавший из моего отряда теперь тоже в тени и безмолвно
растворяется под лучами прожекторов. Его статуя впитывает свет, словно губка: шлем, кристаллический ствол лазерного ружья, зажатого в одной руке, вторая рука поднята, прикрывает глаза от нежданного кошмара, который солдат увидел во мраке входа в
туннель.
Входа в туннель, где стою я.
Олександр стоит во главе толпы изваяний, и я понимаю, что снова нахожусь в нечестивом
пещерном храме. Извивающиеся туннели Пенетралии каким-то образом вышли обратно.
– Форнакс! – окликаю я. – Враги ведут игру, которую я не в силах выиграть. Они
заблудились и хотят, чтобы мы последовали за ними.
Форнакс входит в пещеру через сужение с теми же затруднениями, что и я, но Ионе
Додона и цикатриции легко проскальзывают внутрь, не желая оставаться в одиночестве в
коридоре.
– Несущие Слово избегают нас, – говорю я, озвучивая общие мысли.
– Несущие Слово мертвы, – отвечает Форнакс. Его прямолинейное высказывание не
приносит успокоения, которое должно бы вызывать подобное умозаключение.
– Тогда кто это? – требовательно спрашиваю я. – Эти слабаки-культисты?
Форнакс обводит рукой в перчатке омерзительную панораму статуй.
– Они призвали во тьму глубин нечто, – упорно повторяет бывший библиарий. – Нечто, чем не смогли управлять. Нечто, уничтожившее их.
Не могу до конца поверить в это. Потерять столько людей так быстро. Никаких криков.
Никаких воплей. Никаких следов врага. Десенор погиб, не выпустив ни единого болта…