– Зря вы так, милорд, – услышала я, всё же медленно погружаясь в сон. – Ей бы сначала стоило дать успокоительное, потом всё объяснить.
– Ты будешь оспаривать мои решения? – надменно бросил брюнет, который так и не представился.
– Нет, – чуть тише произнёс Вирджин.
– Вот и замечательно. Утром приведёшь её в мой кабинет. Печать продолжает действовать, а значит для нас ничего не изменилось. И уж точно я не собираюсь отдавать её академии.
– Но закон… – попытался возразить парень.
– На ней всё ещё знак принадлежности, который даже сейчас исправно работает. Следовательно, единственный закон для неё – Арден. А вы оба прямо сейчас дадите мне магическую клятву, что от вас о нашей гостье из другого мира никто не узнает, в том числе его светлость. К счастью, он отбыл во дворец по приказу императора.
– Но мы обязаны доложить ему о случившемся, – снова попытался возмутиться Вирджин. Смелый он парень.
– Нет, – строго сказал брюнет. – Ты же лучше всех знаешь, что она с ним сделала, и почему император отдал её ему. А если Арден узнает, что Маринет Шантар больше нет, а значит, её проклятия не снять… всё закончится очень плохо и для Мари, и для него.
Вот на этой фразе я всё-таки провалилась в сон. А засыпая, больше всего мечтала открыть глаза в своей квартире.
Господи, вселенная, высший разум, прошу, пусть это окажется просто сном. Плохим пьяным сном одинокой девушки, которая впервые в жизни отмечала новый год одна!
ГЛАВА 3
Утром проснулась разбитая и с головной болью. Приподнялась на кровати, окинула комнату хмурым взглядом и снова рухнула на подушку. Если это сон, то какой-то слишком уж длинный. Но поверить в реальность окружающего бреда я всё равно не могла. Да и как такое возможно? Заснуть в кресле в своей квартире, а проснуться не пойми где, в теле какой-то бедовой девушки.
Кстати, интересно посмотреть, как она вообще выглядит.
Кое-как поднявшись с кровати, я опустила босые ноги на холодный пол и осмотрелась в поисках зеркала. Искомое нашлось у самой двери, правда, по размеру было не больше обычной тарелки. Стараясь не обращать внимание на обжигающий холод каменного пола, прошла к зеркалу и с удивлением уставилась… на саму себя.
Нет, это точно была я: мои карие глаза, тёмно-русые волосы, чуть смугловатая кожа, нос губы, форма скул. Но и отличия имелись. Во-первых, у девушки в зеркале волосы оказались почти до лопаток, хотя я уже пару лет носила удлинённое каре.
Ну и самое главное, на правой щеке отражения в буквальном смысле стояло клеймо. Чёрный знак, в самом центре которого красовался нарисованный дракон с распахнутыми крыльями. Это изображение было обведено кругом, а тот заключён в восьмигранник.
И эта печать примерно пяти сантиметров в диаметре красовалась прямиком на моём лице! И я вот ни за что не поверю, что это родимое пятно. Тут и ежу понятно – её поставили насильно. А исходя из того, что удалось вчера услышать, я сейчас собственными глазами видела тот самый знак принадлежности.
Знать бы ещё, что это вообще такое. Ох, очень надеюсь, что рабства в этом мире всё-таки нет.
Я успела вернуться в постель, когда дверь распахнулась, и в комнату вошла вчерашняя истеричная блондинка, а следом за ней – Вирджин Брайс. Они уставились на меня с сомнением, я же на них смотрела с нескрываемой обречённостью. Кошмарный сон затягивался, а проблесками пробуждения даже не пахло.
– Маринет? – спросила Сельма.
– Скорее, Маша, – вздохнула я. – Ничего не изменилось. Не надейтесь.
– Доброе утро, Мари, – проговорил парень. – Нас с вами ждёт лорд Гартон. Пожалуйста, одевайтесь и выходите. Я провожу.
– А если я не хочу никуда идти? – выдала, насупившись. – И вообще, мне бы для начала умыться, посетить уборную и позавтракать. У вас тут вообще как с гигиеной?
– Ванная на этаже, – ответил он. – Вы в крыле прислуги. Тут этого вполне достаточно.
– Что, и горячая вода есть? – спросила недоверчиво.
– И горячая, и холодная, – кивнул он. – И я даже дам вам время самой в этом убедиться. Тридцати минут будет достаточно?
– Вполне, – кивнула я.
– Тогда вернусь через полчаса, – проговорил парень и уже собрался уйти, но я его остановила.
– Вирджин, – окликнула я его, и он обернулся. – Кажется, вы здесь самый адекватный. Расскáжете мне про этот мир? Я вообще не понимаю, что тут к чему. И что за художество красуется на моей щеке?
– Расскажу, – сказал, тяжело вздохнув.