И все пошло привычным чередом. Мартин почтительно встретил гостя у дверей, извинился за то, что не ожидал визита, но, тем не менее, сразу же пригласил Дэниела проследовать к уже накрытому столу. Первую четверть часа за обедом царило молчание, прерываемое только отдельными репликами. Дэниел, как всегда, похвалил душистый раковый суп и с удовольствием отведал миноги в вине. Мартин, тоже как всегда, извинился за скудность угощения. Все это было обычной, каждый раз повторявшейся прелюдией к игре в "вопросы и ответы", и потому Дэниел, не торопя события, прихлебывал белое вино и разглядывал хозяина, ожидая начала беседы.
Мартин даже внешне соответствовал своей должности. Был он, как и Дэниел, человеком без возраста, но если Дэниел как бы застыл в расцвете лет, где-то между тридцатью и сорока, и седые волосы в его русых кудрях были вовсе незаметны, то Мартин, скорее, выглядел примерно на сорок с небольшим. Его так и хотелось назвать "дядюшкой". Прево был невысок, ростом Дэниелу чуть выше плеча, и с заметным брюшком. Округлое его лицо с живыми серыми глазами уже исчертили тонкие морщинки, в волосах прорезалась лысина, но внешность, тем не менее, не несла признаков дряхлости и нездоровья. Он напоминал, скорее, купца или горожанина среднего достатка на покое, тем более, что одевался обычно в одежды неброского покроя и неярких тонов. И Дэниелу, не привыкшему общаться с людьми подобного рода, весьма трудно было сказать, много ли хитрости скрывается под этой маской спокойствия и, даже, может быть, простодушия. Но он признавал за Мартином немалый ум и талант в общении с людьми с самого первого знакомства.
Внезапно сэр Мартин прервал размышления Дэниела, придав себе глубоко официальный вид, сообщил о том, что иск о порубке, вчиненный две недели назад Майертом, дэниеловским управляющим, рассмотрен, виновными признаны работники франклина Эдвина, и сей франклин в ближайшее же время возместит нанесенный ущерб. Дэниел вежливо поблагодарил, а про себя подумал: "Говорил же я паршивцу, чтоб не поднимал шум из-за десятка несчастных берез." Тут Мартин принял еще более официальный вид и сказал:
- Помнится, вы, сэр, еще зимой упоминали, что вам задерживают выплату ренты.
Дэниел только махнул рукой. Но Мартин назидательно произнес:
- Полно вам, сударь! Законы должны исполняться. И негоже, если нерасторопность столичных чиновников бросает тень на власть высшую. Я сам отписал об этом в столицу, и ныне могу вам вручить часть этой суммы.
И сэр Мартин выложил на стол тяжелый кошелек.
- Здесь сто золотых монетами по пять крон. Сочтите, будьте так любезны.
- Что вы, у меня нет причин вам не доверять, - Дэниел высказал еще несколько слов благодарности и, взяв кошелек, прикрепил его к поясу. Про себя он решил, что ста золотых хватит на то, чтобы сменить мебель в каминном зале, починить ограду усадьбы и даже нанять людей, чтобы вычистить заросший пруд и пустить в него карпов. И тут же спохватился: "О Митра! О чем же я думаю!"
В разговоре наступила пауза, Дэниел понял, что пришла его очередь задавать вопросы, и вежливо осведомился о здоровье Его Величества. Мартин ответил, что никаких тревожных известий об этом не поступало. Тогда Дэниел, по установившимся уже неписаным правилам подобных разговоров, спросил о здоровье наследника престола. И услышал в ответ:
- Его Высочество после праздника Весны отбыл со свитой на север.
- В Таальхольт?
- Нет, кажется, он не собирается покидать пределов королевства.
Тут Дэниел не выдержал и бухнул:
- Неужели в Каринтии что-то происходит?
Мартин сделал паузу и улыбнулся:
- Вы же знаете, на окраинах всегда что-то происходит. А ваш любимый север - место неспокойное. Особенно после осенней амнистии.
Дэниел чуть не подскочил на стуле.
- Амнистии?!
- Я же, кажется, говорил вам еще весной, что по случаю совершеннолетия принца Его Величество объявил большую амнистию и помиловал приказом многих заключенных. В том числе и несколько дворян. Но это уже дело давнее. Вы лучше послушайте, какие случаи происходят у нас в округе.
Дэниел видел комнату как в тумане. Мысли его разбегались. Он с трудом дослушал пару рассказов Мартина, надо сказать, весьма смешных, и незамедлительно откланялся, получив традиционное приглашение приходить еще. Ехать сейчас в усадьбу не было никаких сил, и Дэниел направился в "Кленовый Лист", один из двух трактиров Эстера, правда, расположенный ближе к окраине, но славившийся недорогим вином и хорошей кухней.
Несмотря на еще не совсем позднее время, трактир был полон народа и насквозь прокурен. Дэниел в очередной раз ругнул про себя того торговца, который завез когда-то с Островов пакостную травку, словно предназначенную для порчи воздуха, и двинулся между длинными столами к погашенному камину. Он пристроился в углу, поставил на каминную полку пару бутылок вина, предусмотрительно открытых слугой и наполнил бокал. Мысли в его голове кружились и путались, когда он пытался разобраться в паутине полученных намеков. Неужели Гельмунд выпущен на свободу? Но это значит, что либо он перестал быть опасным, либо бароны потребовали от Его Величества новых уступок. Однако зачем тогда отправился в Каринтию принц? Ведь его появление там для Гельмунда как красная тряпка для быка. Или Его Высочество Эдрика таки решили сделать герцогом? Вот уж выбрали момент, нечего сказать. К чему тогда было отпускать Гельмунда на север? Ведь проще было принять его на королевскую службу и отправить начальником гарнизона на какую-нибудь дальнюю границу. А если принц поехал со свитой, то с кем? С Гербертом, Дерриком, Андольфом, с теми, кто находился при нем последнее время? Это было бы хорошо. Все они соображают и в делах войны, и в заботах мира, а барон Герберт и виконт Деррик, к тому же, и хорошие политики. Так все-таки, война там или нет?