— Стало быть знала? Поведения какого сей Тишка был? — спросил надворный советник.
— Тихий был. Недаром Тишкой прозвали. Чтобы с глупостями какими — ни-ни. Не то, что конюхи! Иной раз конюх Семен зайдет на кухню, и давай руки свои распускать. Срамник.
— А водку пил ли?
— Семен? Да пьет как лошадь.
— Погоди, Дарья. Какой Семен?
— Конюх. Я же говорю, барин, конюх Семен, как зайдет на кухню…
— Дарья. Я про Тишку спрашиваю. Про того, кто помер.
— Тот Тишка тихий был.
— Это понятно. А водку пил ли Тишка?
Стряпуха ответила:
— Дак есть ли мужик, кто водки не пьет? Но Тишка допьяна не пил. Того за ним не водилось…
Затем имел Волков разговор с конюхом Иваном. Тот и хоронил Тишку самолично.
— Стало быть, ты и хоронил его?
— Я. Как дохтур-то сказал, что помер сердешный. Так и стали готовить его. Бабы-божедомки омыли тело, в новую рубаху и порты нарядили. А мужики его в домовину поклали. И я с лакеями схоронил его на погосте, за воротами городскими.
— И ты самолично забил домовину?
— А то как же! Забил гвоздями и сам гроб опускал в могилу. И крест ставил. Все честь по чести.
— И как тот Тишка мог после того в дом прийти?
— Дак ежели он душу нечистому запродал. Как водится, и встал из могилы.
— Как водится? И часто у вас покойники из могил встают? — насмешливо спросил Волков.
— Да в первый раз такое, барин, — ответил Иван серьезно. — Но Тишка тот с валахами дружбу водил, от них нечисти и набрался. Да и дядя его Лукьян-кузнец знался с нечистым.
— А как доктора звали?
— Доктора? — не понял Иван.
— Того, что Тишку осматривал.
— Дак немец он, барин.
— Но звали его как?
— Дак нежто можно имена немцев то запомнить. Фамилия его такая… Такая… вроде «геенны огненной». Бесовская фамилия.
— Геенны?[11]
— Вроде адского пламени, барин.
— Де Генин? — догадался Волков.
— Точно, барин! Лекарь де Генин.
Волков более Ивана задерживать не стал. Лекаря этого он знал.
Князь Кантемир остановил его у двери и спросил:
— Вы уже покидаете мой дом, Степан Андреевич?
— Да.
— Дал вам что-то разговор со слугами?
— Мало, князь. Утверждают они, что видели покойного. Иными словами мертвец покинул свою могилу. Но это по словам ваших слуг.
— И те слова уже по всей Москве гуляют, сударь. И вреда мне много приносят.
— Вот этим я и займусь. Хочу говорить с тем доктором, кто тело холопа видел мертвым. А это личность известная.
— Доктор де Генин?
— Именно! Вы его хорошо знаете?
— Достаточно хорошо, Степан Андреевич. Он ведь часто бывал в моем доме.
— Вы дружны?
— Нет. Я его собственно почти никогда не звал, но мой дворецкий часто посылал именно к этому доктору, если что-то случалось с кем-нибудь из слуг.
— А почему именно к нему?
— Он помогает всем. Так говорят. Но я сам его не выбирал. Хотя не могу сказать ничего плохого о его медицинских талантах, Степан Андреевич.
— Я должен переговорить с доктором де Генином, князь. Но завтра утром я снова у вас.
— Буду ждать, Степан Андреевич…
Дом лекаря Шарля де Генина в городе Москве.
Большой каменный добротный дом лекаря был заметен издали. Богато жил лекарь франкского происхождения господин Шарль де Генин, которого именовали на Москве Карл Карлович. Имел он практику знатную и многие богачи его услугами пользовались. Лечил купцов и мещан, а не токмо дворян, и многих от смерти спас. Слава о нем шла добрая.
Содержал при себе не менее 10 душ в дому своем. Слуги русские на господина де Генина не нарадовались.
Волков и сам знал лекаря и даже был с ним в приятельских отношениях. Ибо Генин супругу его пользовал разными снадобьями заморскими. И Степану Андреевичу просто повезло, что осмотр Тишки проводил этот лекарь.
Генин обрадовался приходу Волкова.
— Есть с кем водки выпить! Рад тебе Степан Андреевич!
— Прости, сударь, но у меня дело срочное. Не до водки нынче.
— Тогда, может, наливочки откушать изволишь, сударь? У меня Парашка знатные наливочки ставить мастерица. Не откажи.
— Согласен, сударь. С превеликим удовольствием, — согласился Волков.
— Эй, Парашка! Подь сюда! — лекарь позвал молодую девку-горничную.
— Да батюшка-барин? — молодая дородная девица тут же появилась из-за дверей.
— Прикажи там наливки нам подать. И посуду серебряную да закусок. Гость дорогой прибыл к нам. Уважить нужно.