- Нет, спасибо.
- Ну и ладно, - осклабилась она, показывая крупные, некрасивые зубы, которые росли так криво, что удивительно было, как они держатся во рту, - пойду курну, а то сейчас питерские прилетят. Главное не промохать, а то без выручки останешься. Они это говно резво берут, ещё и добавки просят. Деньги им тратить больше не на что, - зло прибавила девица и, опустив на прилавок защитную сетку, скрылась за стеклянными дверьми.
Рейс из Петербурга задерживался, ветреная тьма бурлила за окнами, Крайнов расхаживал взад-вперед по крошечному залу прилёта, пока не попался на глаза работнику аэропорта.
- Вы чего тут? - осведомился он, потирая заспанные глаза и обдавая Крайнова запахом крепкого табака и пота.
- Я прилетел из Москвы. Жду из Питера... товарища.
- Не положено. Сейчас трап подадут. Встречающие ждут на улице. Ясно?
- Ясно, - смирился со своей участью Крайнов и шагнул прямо в дождь и холод.
Когда он вылетал из Петербурга два дня назад, там стояла изумительная для сентября погода. Восемнадцать градусов тепла, солнечно, безветрие - настоящий курорт. Жители города и туристы расхаживали по Невскому в футболках. В Москве, откуда он прилетел сегодня, было хуже: изредка моросил дождь, но к вечеру город прогревался и становился по-летнему уютным.
В Юрьеве Уральском, если верить словам старшей стюардессы, было всего плюс два градуса. Когда он спускался по скользкому трапу (о существовании крытых трапов здесь, очевидно, не подозревали), ему в лицо хлестал ледяной дождь со вкусом старой медной монеты. Вопреки всем правилам безопасности автобус не подали, и пассажирам пришлось бежать по лётному полю.
Под козырьком возле выхода из аэропорта стояла зубастая девушка из киоска и курила. На ней был тонкий свитер, но холода она, казалось, не замечала.
- Выгнали? - сочувственно спросила она, ловким щелчком отправляя в урну окурок, и тут же достала новую сигарету.
Крайнов кивнул, чиркнул зажигалкой и убедился, что она не работает. Девушка протянула ему свою - грубую подделку под 'Зиппо', увесистую, как гирька - и понимающе улыбнулась. Крайнов мельком подумал, что ей, пожалуй, лучше не улыбаться вовсе. На кончике его сигареты зажегся долгожданный золотистый огонёк, и он с наслаждением затянулся.
- Такой уж у нас аэропорт, - откинув голову и выдыхая струю дыма вверх, сказала девушка. - Деревня, что сказать...
- Ничего, - сказал Крайнов, чтобы поддержать разговор. - В Оренбурге вообще багажной ленты нет. Запускают по несколько человек в комнату, выбираешь там свой чемодан и несёшь его на улицу. Обычно на голове.
Девушка фыркнула и, оглядев его с головы до ног, вдруг спросила:
- А вы что, из органов?
- Похож?
- Есть в вас что-то такое... Не объяснить, но я сразу отличаю. И военных, и... ваших.
- Лицо, не отмеченное печатью интеллекта? - пошутил Крайнов.
- Нет, вы неглупый, это сразу видно. Правда, я не знаю, как объяснить. Просто вижу и всё. Я некоторые вещи умею подмечать и угадывать. Например, вы наверняка сейчас подумали: 'Ну и зубы!' Так?
Крайнов замялся, хотя смутить его обычно было нелегко:
- Нет, ничего...
- А, бросьте. У меня даже прозвище в школе было - Зубы. Думаете, легко в школе с такими зубами?
- Думаю, нелегко, - честно ответил Крайнов.
- О чём и речь. Однако я выжила. Покупатели, конечно, не говорят ничего, но косятся. Один тут на днях уставился... Думала, дыру просверлит. Не на всякую красавицу так смотрят, - и девушка опять рассмеялась, в этот раз немного натянуто. - А вы к нам явно не отдыхать собрались, - заметила она. - К родителям?
- Нет.
- Значит, по делам. А дело может быть только одно. Вы из-за тех девочек?
- Каких девочек? - не понял Крайнов.
- Ну-у-у, - разочарованно протянула 'Зубы'. - Не прикидывайтесь. У нас уже трое пропали.
- Трое?!
- Трое, - подтвердила девушка, закуривая третью сигарету подряд. - А вы не знали? Сначала в Молотовском районе, потом в Заречье, а позавчера - в Веретенье.
Крайнов сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Его вызвали сюда из-за той девочки, которая пропала в Веретенье возле торгового комплекса, и от совершенно постороннего человека случайно он узнаёт, что пропавших, оказывается, трое!
- А первые две, - аккуратно поинтересовался Крайнов, - когда пропали?
- Та, что в Молотовском, Зоя Ремизова, дочь моей знакомой, недели три назад. Пропала, представляете, прямо из детской зубной больницы! Стояла в коридоре со всеми, вышла на улицу и не вернулась. Люди думали, перетрусила... Бывает же такое у зубного, сами знаете...
Крайнов потер лоб. Справа, над глазом, зарождалась пульсирующая боль, которая мучила его последние года два, то отступая, то возобновляясь с новой силой. Она кидалась на него исподтишка, и он замирал, скрученный ею, горстями глотал таблетки, какие попадались под руку, курил, пил кофе, потом отказывался от всего разом - не помогало.
- А вторая? - тихо спросил он. - Та, что в Заречье?
- Там я почти ничего не знаю. Ориентировками весь город оклеили... Говорят, домой возвращалась, в общежитие в студгородке. Они не местные, не Юрьевские, совсем недавно переехали. Из Сымлы или Ельницы, что ли...Неприятное место - студгородок. Там почти что лесопарк, дорога одна - вдоль трассы, нормальную дорожку как в мае говном затопило, так до сих пор и не осушили...
Из здания аэропорта потянулись люди. Нина шла одной из первых - молоденькая, обделённая красотой девочка с застывшим на лице выражением тревожной вежливости. На ней было куцее пальтишко и трогательный беретик с 'вермишелькой'. Она выглядела усталой и расстроенной. В одной руке у Нины была тяжёлая спортивная сумка, которая почти волочилась по земле, другой она так сильно прижимала к груди кожаную папку с бумагами, что фаланги пальцев побелели.
Увидев её, Крайнов почувствовал странное облегчение и шагнул ей навстречу.
- Доброй ночи, Юрий Дмитриевич, - Нина слегка улыбнулась, но было видно, что это далось ей нелегко. - Как здесь?
Эта фраза была их паролем, если одному было известно больше, чем другому. 'Как здесь?' Ответы тоже были стандартными: 'хорошо', если есть гарантия, что пропавший жив, 'плохо', если, скорее всего, погиб.
- Нормально.
Он не стал сразу обрушивать на Нину свои догадки, хотя понимал, что всё, что здесь происходит, скорее всего, уже не их дело. Не сегодня-завтра этим займутся следователи, а они, поисковики, полетят обратно в Питер, а оттуда куда-нибудь ещё, где пропали люди.
- А мне кажется, что нет.
Улыбка Нины погасла, и на лице не осталось ничего, кроме усталости. 'Странно, - подумал Крайнов. - Обычно усталость старит людей, а Нина, когда сильно устает, становится похожей на подростка'.
- Всё плохо, - признался Крайнов, когда они отошли подальше от рыжей девушки из киоска. - Здесь, кажется, серия.
Нина даже остановилась.
- И что мы будем делать? - упавшим голосом спросила она.
- Ничего. Следственному передавать. Что мы ещё можем сделать? Поглядим на Каму и полетим обратно. Слетали за государственный счёт в Предуралье развлечься.
Его душил гнев. Такое уже случалось много раз. Когда поисковикам становилось понятно, что речь идет о преступлении, они сворачивали свою деятельность. В конце концов, каждый должен заниматься своим делом. Это залог успеха. Но в этот раз было очевидно, что их обманули. Когда глава Управления по Юрьевскому краю звонила ему и просила приехать, она не могла не знать, что происходит в городе. Она намеренно солгала ему, потому что считала, что он справится лучше. Она решила за него, что ему делать. Впрочем, она всегда так поступала.
- И что они говорят?
- Они не сказали ни-че-го, - с холодным бешенством ответил Крайнов. - Интересно, когда они собирались мне сообщить? Сколько времени хотели держать нас за дураков, оттягивать на себя наши силы? В конце концов, у нас же не Союз, в котором серийников 'не могло быть'...