Лицо Кролла начинает синеть. Прибежавший через несколько минут личный врач шефа поднес к шее умирающего переносной медицинский сканер. Пощелкал переключателями. Словно не доверяя показаниям прибора, пощупал пульс.
— Что с ним, док? — спрашивает Марк.
— Он умер.
— Ты что, спятил? У него в загривке лучший на планете диагност! С таким мертвецы сами до операционной доходят.
— Его имплант не работает. Тесты проходит, но не работает. Я такого никогда не видел.
— Я тоже, — Марк отрывает взгляд от мертвого тела хозяина. Смотрит на растерянных бойцов. — Это ж надо — откинуть копыта из-за какой-то свихнувшейся железки. Чудно… Кто в это поверит? Чего встали? Быстро всю смену сюда! Оцепить этаж. Никого не выпускать.
Глава 2
Прибытие
Привет. Я — Юджин Уэллс. Помните меня? Я тот самый пилот, капитан в отставке. Почему в отставке? Ну, как же, я ведь рассказывал. Меня выставили с Флота по состоянию здоровья, так это в моих бумагах называется. Приставили ко мне приходящего врача и пару уборщиц. До той поры, пока мой биочип в загривке не рассосется. На самом деле, после того случая, ну, когда я с небес в море сковырнулся, я просто с катушек слетел, так все вокруг говорили. Да и неудивительно это после пары недель болтания на плотике. Бррр! До сих пор помню горький вкус океанской воды. И летучих рыб. Я их ловил растянутой рубахой и ел сырыми. Такие дурищи: прыг — и мчатся, куда глаза глядят. А тут я ее — хлоп! И уже жую. А вкус у этих созданий такой, будто холодную резину в рот сунул. А дальше все как в тумане. Как сказано в медицинском заключении — дегидратация организма и, как следствие, повреждение мозговой ткани и нарушение высшей нервной деятельности. Слишком долго я болтался в море и пил забортную воду. Честно говоря, если бы не счастливый случай, я бы вам и этого не рассказал. Я теперь не помню даже того, как в детстве в школу ходил. И того, что со мной пару минут назад происходило — тоже не помню. Забываю напрочь. Котелок мой — как дырявое решето стал. Сколько ни лей в него — все обратно на землю вытекает. Но когда Триста двадцатый влез в меня без спроса — все пошло на лад. Пожалуй, он — единственное существо, которое мне как брат. Моя половинка. Пусть он всего лишь программная оболочка боевого робота — ни о ком, кроме него, я так тепло не думаю.
Я стоял во весь рост в кабине оператора оружия старенькой спарки «Москито». Физиономия моя почернела от въевшейся сажи, черная бородища промокла от земного ливня и спуталась. Грязный летный скафандр весь покрыт заплатами, ботинки заляпаны грязью. Настоящее чудище из каменного века, таким я вернулся с веселой прогулки на древнюю Землю. Рядом извлекали из пилотской кабины моего спасителя — Милана. Я не обращал на него внимания, как и на людей внизу, что уставились на меня, побросав дела. Я спустился на палубу, поддерживаемый Ченгом, своим техником. Он говорил что-то ободряющее, а я кивал в ответ, но глаза мои были обращены только туда, вперед. На нее. Кроме нее, я никого сейчас не видел. Кажется, она тоже.
— Ты меня напугал, Юджин! — сказала Мишель, и мы крепко обнялись. Стояли на виду у всех посреди огромного ангара, и сажа с моего скафандра пачкала щеку баронессы. Она опустила голову, чтобы я не видел, как она плачет. Она считает себя очень сильной, и никому на свете не позволит сомневаться в этом. Никто не в силах заставить лить слезы баронессу Радецки фон Роденштайн. Тем более, такой недоумок, как я. Поэтому она прижималась ко мне все крепче, и слезинки скатывались по резине моего скафандра, оставляя на нем мокрые дорожки.
Мишель никак не желала поднять голову. Не хотела, чтобы я увидел ее такой. Плачущей. Только я все равно заставил ее сделать это. Легонько приподнял ее голову за подбородок. Тогда Мишель закрыла глаза. Она очень смешная, с пятном сажи на щеке, с мокрыми ресницами и хлюпающим носом. Зачем-то вырядилась в синий технический комбинезон. Такой чистенький на фоне неряшливых палубников.
— Что мне сделается, — пробормотал я. И еще добавил какую-то глупость про то, что все будет хорошо. Хотя как тут будет хорошо, когда в моей голове все в узел заплелось. От того, что я рад видеть Мишель. И от того, что понять не могу, как она тут очутилась. В дикой дали, в дыре под названием «Солнечная система». На базе «Будущее Земли». Это ведь только в сказках дураки влюбляются в принцесс, а те отвечают им взаимностью. Не настолько я глуп, чтобы в эти бредни верить. Одно дело — ее письма. И то, какой я ее помнил. Как мы играли в пару на дурацком корабле любви. И совсем другое — когда вот так, на самом деле. Раз — и она уже тут, во плоти. А я не знаю, что и сказать. Точно, дурак и есть.