— Как ты, Юджин? — сделав изрядный глоток, поинтересовался мой командир. Мишель делала вид, будто разговор ей не интересен, рассеянно смотрела в угол.
— Нормально. Спасибо, что вытащил.
— Да брось. За мной должок, ты же помнишь.
— Как вы тут? Что нового?
— Все новое.
— То есть?
— Теперь делаем по одному вылету в день. В верхних слоях сбрасываем контейнеры, и назад. Еще пару авианосцев в гроб загнали. Земляне стали ниже травы. Авиазаводы мы тоже раздербанили — пару недель назад вычислили и закидали плазмой. Корпорация прикупила высокоточных бомб. Красота! В шлак все спекли. Времени на досуг теперь хватает. Все высыпаются, даже техники. И настоящий бар работает.
— Ничего себе. А охрана зачем?
— Ну… это я распорядился. Дисциплина стала ни к черту. Пьяные драки, однажды даже со стрельбой. А я вроде бы как командую тут, пришлось меры принять. Осуждаешь?
— Да нет, что ты. Тебе видней.
— Это точно, — кивнул Милан и снова приложился к стакану. Кубики льда звякнули по донышку.
— Еще, командир? — предложила Мишель.
— Если вам не трудно… баронесса, — ответил Милан. Язык подчинялся ему с неохотой.
— Я это, зашел спросить, как ты теперь? Останешься? Контракт твой вроде как кончился. Если хочешь, поставлю тебя командиром звена. Ты неплохо летаешь. Станет скучно, спустишься вниз, побомбишь обезьян. Весело будет, как встарь. Как на Флоте.
— Набомбился уже, — пробормотал я. Меня покоробило от того, как Милан отозвался о тех, кто внизу. Юсы, конечно, вовсе не те люди, с кем я жил в одном доме. Но все равно, от его слов мне не по себе.
— Я среди этих, как ты говоришь, обезьян, жил все это время. Они меня спасли. И от заразы выходили.
— Да? Я не знал. Гадал, что с тобой приключилось. Мы пару дней искали тебя в районе катапультирования. Потом земляне подтянули туда большую авиагруппу, начались стычки, пришлось убираться. Маяка твоего не слышно. Решили: кранты тебе. А ты живой, оказывается. Везунчик. Никто до тебя там не выживал.
Неожиданно Милан громко икнул. Осоловело уставился на свой вновь опустевший стакан, запоздало прикрыл рот ладонью.
— Эта… э-э-э… извините, мэм, — выдавил он, краснея.
Мишель только холодно кивнула в ответ. Мне стыдно перед ней за Милана, за весь этот окружающий бардак. Словно бы я сам его сотворил.
— Ну, так что, чувак? Остаешься? Оклад… прибавлю.
— Говоришь, притихли земляне? — спросил я, чтобы не отвечать сразу. Разговор все равно не имел смысла. Я не знал, хочу ли я остаться, и что собираюсь делать дальше. Отчего-то мне казалось, что после пережитого мне не будет летаться так же легко, как раньше. Устал я убивать до чертиков. Кто бы это ни был — крокодил или немытый заносчивый юс. Неважно, каким образом — ножом, из арбалета или нажатием кнопки сброса. Что-то надломилось внутри. Будто кончилось детство и прежние игры больше не в кайф.
— Земляне? Конечно. Мы их… эта… в каменный век… А ты — блюз, блюз… Когда сбрасываешь подарок, от которого земля кипит, вот это я понимаю — блюз…
— Не похоже на них, — усомнился я. — Но спасибо, что предложил. Я немного подумаю, ладно?
— Конечно… дружище… ик… Будь, как дома. Осмотрись. И вы, баронесса… Если кто против… сразу… й-и-ик… ко мне. Я мерзавца в бараний рог… у меня строго…
— Договорились, Милан, — ответил я. Лишь бы не молчать. Уши мои налились жаром. Я чувствовал брезгливое презрение, что волнами растекалось от застывшей улыбки Мишель.
— Спасибо, командир. Юджин обязательно примет решение, и мы сразу известим вас. Сейчас, если вы не против, ему нужно отдохнуть. Надеюсь, вы понимаете меня. И спасибо за сотрудничество, командир.
— Милан… сударыня… ик… просто… Милан.
— Конечно, Милан. Я упомяну в региональном отделении о ваших заслугах, — маска вежливости на ее лице — словно ледяная корка.
— Вот. Твое. Парни сохранили. У меня строго, — на стол легла моя старая таинственная знакомая. Коробочка, которая не горит и не тонет. Посылка на планету Кришнагири.
— Спасибо!
Мне сразу полегчало, будто камень с души упал. Я и представить не мог, что буду говорить Анупаму, объясняя, как потерял его подарок.
Милан тяжело поднялся, с сожалением посмотрел на пустой стакан. Держась за переборку, вывалился в коридор. Мишель тут же переключила климатизатор в режим максимального проветривания.