Юноша мотнул головой и медленно сполз по сидению, не глядя, он нащупал бардачок и, открыв его, вытащил оттуда старую книжку некогда принадлежащую Ладе Райс.
Последняя запись, сделанная маминой рукой, сводила его с ума долгие годы, но смелости спросить у Деймона у него не хватало. Она была сделана в день его рождения. Мама писала о том, как она рада своим мальчикам. Мальчикам! Значит у него где-то есть брат. Родная кровь!
Макс повернул замок зажигания, машина заворчала и медленно тронулась с места. До кладбища он добрался быстро, правда пришлось остановиться, чтобы приобрести цветы. Могила родителей встретила его гордым одиночеством. На фотографии они были так молоды. Рядом была могила Грейсона. Он молча опустился на корточки.
-Ну вот я и пришел, мам!- Макс улыбнулся и погладил пальцем по лицу Лады.- Как вы тут?
-У меня все в порядке. Знаете, Деймон все таскает меня по всем выставкам, короче говоря, не оставляет попыток вывести меня в свет.- он стер одинокую слезу с щеки и опять улыбнулся.-Но я не хочу этого, как он не понимает! Ты бы меня понял, пап. Почему судьба так не справедлива ко мне?- юноша уткнулся лицом в ладони.
- Мне не нужны деньги! Мне нужны ВЫ!- тут он дал волю чувствам и разревелся.- Я ничего не понимаю! То о чем ты писала в дневнике! Я ни у кого не могу спросить! Мне не кому довериться!
Рядом раздался тихий хруст, кто-то неосторожно наступил на сухую ветку, Макс резко обернулся и увидел его....
-Простите я...- парень запнулся- я лучше уйду.
Гость развернулся и сделал несколько шагов назад. Но Макс вдруг резко вскочил и схватил парня за руку.
-Нет! Не уходи!- попросил он.
-Я- Марк.- представился гость.
-А я- Макс- Макс протянул Марку руку.
Они стояли друг против друга, похожие, как две капли воды.
Глава Вторая. Марк.
Когда твоя жизнь медленно трещит по швам, ты начинаешь задавать себе один такой скромненький вопросик:"Из-за чего все это началось?"Итак, все это началось с моего рождения, потому что виной всему лишь только я, да моя бренная жизнь. Я никогда не знал своих родных родителей, впрочем как и ничего о них, ни кто они, ни как зовут, ничего. Моего приемного отца звали и зовут Дин Мэрроуз, приемной матери у меня никогда не было. Отец жил отшельником и держал автомастерскую, славившуюся на весь город. Марк Грейсон Мэрроуз, так меня зовут. Не знаю, настоящее ли это имя или такое же лживое, впрочем, как и моя жизнь.
Я догадывался, что Дин не мой родной отец, да и как тут не догадываться, когда у тебя за спиной все шушукаются и промывают тебе все косточки. Моя жизнь была самой обычной, какая могла быть у любого подростка моего возраста. Выпускной класс в школе, работа в автомастерской и необычное хобби. Хобби! Сам потешаюсь, как это проклятье так можно назвать. Дин не знает об этом, да ему и не нужно. Неведение здесь будет куда лучше...
Я начал рисовать едва мне стукнуло десять, причем рисовать не абы что, а людей, и лишь тогда, когда заглядывал им в глаза. Рисунки, сделанные простым карандашом, приводили меня в первобытный ужас, они были ужасны. Люди в крови, могилы и кладбища. Только после смерти моего одноклассника я понял, что рисую ни что иное, как смерть человека, которому заглядываю в глаза...
Страх окутал меня еще больше. Я не мог ни с кем поделиться своей тайной. Я прятался за темным стеклом солнцезащитных очков, избегая взглядов прохожий и друзей, которые со временем отдалились от меня. Так я дожил до семнадцати лет.
Тот день выдался на редкость солнечным, весна во всю вступала в свои владения. Я проснулся рано утром и уже собирался уходить в школу, когда на пороге мастерской появился ОН. ОН был высокого роста, худощав, свои глаза, как и я ОН прятал под очками. Он провел рукой по светлым волосам и ухмыльнулся. Он был одет во все черное: майка, брюки и пиджак. Я сразу же понял, что он меня не увидел, но каким-то непостижимым образом смог почувствовать мое присутствие.
-Выходи.- приказал Он и я повиновался.
- Кто ты?- спросил Он, но я вдруг понял, что этот парень прекрасно знал о том кто я и кем были мои родные родители.
- Марк.- решительно ответил я.
-Храбрый, но глупый- лениво промурлыкал Он. Тут я заметил, что каждое его движение было пропитано этой ленью, но она не портила его, а лишь пробуждала искренний интерес к своей персоне.